Неточные совпадения
Государь, по привычке людей маленького роста, держался совершенно прямо, как говорится, на вытяжке, и закидывал назад голову. Его некрасивое, но выразительное лицо, с
глазами, блестящими умом и энергией, было видимо взволновано. На это указывали красные пятна, то появлявшиеся, то исчезавшие на щеках.
Они повиновались. Павел Петрович несколько секунд пристально смотрел на них. Они со своей стороны, не сморгнув
глазом, глядели на
государя.
Государыня приложила платок к
глазам и тихо заплакала.
Государь видимо был тронут.
Этот благородный поступок так тронул
государя, что он со слезами на
глазах обнял своего сына и спросил его, что он желает, чтобы он для него сделал.
Виктор Павлович стоял на вытяжке, не шелохнувшись и не сводя
глаз с
государя.
Она неотлучно следовала за ним и не спускала с него
глаз.
Государь заметил это и обратился к находившемуся вблизи Кутайсову.
Государь говорил спокойно, но при произнесении последних слов на его
глазах появились слезы. Произошло неловкое молчание.
Ничто не смущало ее: ни присутствие самых высокопоставленных особ, ни присутствие самого
государя, к которому она, напротив, лезла на
глаза и добилась, как мы видели, чтобы на нее было обращено высочайшее внимание.
Эти люди не понимали своего
государя. Он искал в женщине «душу», отзывчивый ум, безыскусственную веселость, он искал женщину-друга, перед которой мог изливать свои задушевные мысли, которые она поняла бы своим чутким женским умом. Внешность не играла в его
глазах никакой роли.
— Значит
государь согласился? — живо спросил иезуит и на мгновение его
глаза сверкнули радостным блеском.
Митрополит, однако, не поддался, и испросив аудиенцию с
глазу на
глаз с
государем, выхлопотал отмену этой резолюции.
Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в
глазах государя, Мишо, — quoique étranger, mais Russe de coeur et d’âme — почувствовал себя, в эту торжественную минуту, — entousiasmé par tout ce qu’il venait d’entendre, [Хотя иностранец, но русский в глубине души, почувствовал себя в эту торжественную минуту восхищенным всем тем, чтò он услышал,] — (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в
глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
Ростов видел слезы, наполнившие
глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по-французски сказал Чарторижскому:
Неточные совпадения
Стародум. Слушай, друг мой! Великий
государь есть
государь премудрый. Его дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола
государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими
глазами.
— Куда? куда? — воскликнул хозяин, проснувшись и выпуча на них
глаза. — Нет,
государи, и колеса приказано снять с вашей коляски, а ваш жеребец, Платон Михайлыч, отсюда теперь за пятнадцать верст. Нет, вот вы сегодня переночуйте, а завтра после раннего обеда и поезжайте себе.
Вспомните, милостивый
государь (при этих словах Базаров поднял
глаза на Павла Петровича), вспомните, милостивый
государь, — повторил он с ожесточением, — английских аристократов.
После восьми или десяти совещаний полномочные объявили, что им пора ехать в Едо. По некоторым вопросам они просили отсрочки, опираясь на то, что у них скончался
государь, что новый сиогун очень молод и потому ему предстоит сначала показать в
глазах народа уважение к старым законам, а не сразу нарушать их и уже впоследствии как будто уступить необходимости. Далее нужно ему, говорили они, собрать на совет всех своих удельных князей, а их шестьдесят человек.
— Батюшка, Аркадий Павлыч, — с отчаяньем заговорил старик, — помилуй, заступись, — какой я грубиян? Как перед Господом Богом говорю, невмоготу приходится. Невзлюбил меня Софрон Яковлич, за что невзлюбил — Господь ему судья! Разоряет вконец, батюшка… Последнего вот сыночка… и того… (На желтых и сморщенных
глазах старика сверкнула слезинка.) Помилуй,
государь, заступись…