— Все… говорю… все… Царица для него сделает, а он порой
царице скажет… коли прикажешь, государыня, твоя воля, исполню, а по совести делать бы то не надо и шабаш, вот он какой, светлейший…
Неточные совпадения
— Ни-ни! —
сказала царица и держала тайну.
Она дарила всегда неожиданно: то пошлет плохую табакерку с червонцами, то горшок простых цветов с драгоценным камнем на стебле, то простой рукомойник с водою, из которого выпади драгоценный перстень; то подложит под кровать имениннице две тысячи серебрянных рублей, или подарит невесте перстень со своим изображением в мужском наряде,
сказав: «А вот и тебе жених, которому, я уверена, ты никогда не изменишь и останешься ему верна», или пошлет капельмейстеру Паизиэло, после представления его оперы «Дидона», табакерку, осыпанную бриллиантами, с надписью, что карфагенская
царица при кончине ему ее завещала!
— Гриша!.. Поди-ж ты какой… Первого, можно
сказать, после матушки-царицы вельможу, а он — Гриша…
— Чудо-богатыри, —
сказал им Суворов, — крепость непременно должна быть взята; это повелевает матушка-царица, а воля ее — святой закон.
Неточные совпадения
— Кратко изобразив царствование
цариц, Александра, Николая Первого и еще двух Александров, он
сказал: — Весьма похоже, что ныне царствующий Николай Второй — родня Михаилу Романову только по глупости.
Опускаясь на колени, он чувствовал, что способен так же бесстыдно зарыдать, как рыдал рядом с ним седоголовый человек в темно-синем пальто. Необыкновенно трогательными казались ему царь и
царица там, на балконе. Он вдруг ощутил уверенность, что этот маленький человечек, насыщенный, заряженный восторгом людей, сейчас
скажет им какие-то исторические, примиряющие всех со всеми, чудесные слова. Не один он ждал этого; вокруг бормотали, покрикивали:
— Как первую женщину в целом мире! Если б я смел мечтать, что вы хоть отчасти разделяете это чувство… нет, это много, я не стою… если одобряете его, как я надеялся… если не любите другого, то… будьте моей лесной
царицей, моей женой, — и на земле не будет никого счастливее меня!.. Вот что хотел я
сказать — и долго не смел! Хотел отложить это до ваших именин, но не выдержал и приехал, чтобы сегодня в семейный праздник, в день рождения вашей сестры…
— Оборони,
Царица Небесная, —
сказал старовер и перекрестился. — Я — истинный христианин по церкви апостольской, а он что? Нехристь. У него и души-то нет, а пар.
Но ты, твоя судьба, особенно счастлива; тебя я не смущу, тебе я не поврежу,
сказавши, чем буду я, когда не немногие, как теперь, а все будут достойны признавать меня своею
царицею.