Неточные совпадения
Какого был происхождения русский удалец,
носивший, по словам Карамзина, нерусское
имя Герман, вероятнее же Гермоген, видоизмененное в Ермака, положительно неизвестно. Существует предание, что отец его занимался тоже разбойным делом, вынужденный к тому крайностью, рискуя в противном случае осудить на голодную смерть хворую жену и любимца-сына. Перед смертью он завещал последнему остаться навсегда бобылем, чтобы семья не заставила его взяться за нож булатный.
На правой стороне человек,
носивший имя Лазарь Норман, расписался двадцать четыре раза с хвостиками и всеобъемлющими росчерками. Еще кто-то решительно зачеркнул рукописание Нормана и в самом низу оставил загадочные слова: «Что знаем мы о себе?»
Оба зятя Зиновья Алексеича с женами приехали на ярманку, с тестем и с тещею. Пристали они в той же гостинице Бубнова, где жили и прошлого года. Сам Зиновий Алексеич рыбным делом не занимался, не взглянул даже на караван,
носивший имя его, а Меркулов с Веденеевым каждый день с утра до сумерек по очереди там бывали.
Неточные совпадения
Потом пили какой-то бальзам,
носивший такое
имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим
именем.
9-го августа, при той же ясной, но, к сожалению, чересчур жаркой погоде, завидели мы тридесятое государство. Это были еще самые южные острова, крайние пределы, только островки и скалы Японского архипелага,
носившие европейские и свои
имена. Тут были Юлия, Клара, далее Якуносима, Номосима, Ивосима, потом пошли саки: Тагасаки, Коссаки, Нагасаки. Сима значит остров, саки — мыс, или наоборот, не помню.
Конечно, он не называл нас по
имени, — их добавляли чтецы,
носившие с восхищением из залы в залу донос в стихах.
Состояла она из матери, высокой, худощавой, деликатной дамы,
носившей короткие волосы, короткую кофточку и плоскую юбку на английский манер, — и трех дочерей, которых, когда говорили о них, называли не по
именам, а просто: старшая, средняя и младшая.
Этот человек был родной брат матери моей, сын Дармштадтского обер-кригскомиссара Карла Беккера,
носивший в России
имя Эрнста Карловича, точно так же, как мать моя, до присоединения к православной церкви, носила название Шарлотты Карловны.