Неточные совпадения
— Ты мое единственное дитя, Осип! Единственное, что мне
осталось от
мечты и счастья, которые исчезли, как сон, а взамен явилось разочарование и горечь. Тогда я многое потерял и все вынес; но если бы мне пришлось потерять тебя — я не перенес бы этого.
Мечты,
мечты радужные, спускались на ее головку, когда она перед сном,
оставшись одна, нежилась в кровати.
С какой целью, быть может, спросит читатель или в особенности очаровательная читательница. Была ли это княжна Людмила Васильевна Полторацкая или Таня Берестова, во всяком случае, она
оставалась очаровательною женщиной, обладание которой было приятною
мечтою графа Иосифа Яновича. Она будет его рабой, когда увидит, что ее тайна в его руках, — это все, чего он мог желать. Для этого стоило поработать.
— Она будет моей! Она должна быть моей! — говорил он сам себе, но при этом чувствовал, что исполнение этого его страстного желания
остается и
останется лишь неосуществимою
мечтою.
Неточные совпадения
Так, томимый голодом в изнеможении засыпает и видит перед собою роскошные кушанья и шипучие вина; он пожирает с восторгом воздушные дары воображения, и ему кажется легче; но только проснулся —
мечта исчезает…
остается удвоенный голод и отчаяние!
Я вскочил на четвереньки, живо представляя себе ее личико, закрыл голову одеялом, подвернул его под себя со всех сторон и, когда нигде не
осталось отверстий, улегся и, ощущая приятную теплоту, погрузился в сладкие
мечты и воспоминания.
Он понимал, что у этих людей под критикой скрывается желание ограничить или же ликвидировать все попытки и намерения свернуть шею действительности направо или налево, свернуть настолько круто, что критики
останутся где-то в стороне, в пустоте, где не обитают надежды и нет места
мечтам.
Если Ольге приходилось иногда раздумываться над Обломовым, над своей любовью к нему, если от этой любви
оставалось праздное время и праздное место в сердце, если вопросы ее не все находили полный и всегда готовый ответ в его голове и воля его молчала на призыв ее воли, и на ее бодрость и трепетанье жизни он отвечал только неподвижно-страстным взглядом, — она впадала в тягостную задумчивость: что-то холодное, как змея, вползало в сердце, отрезвляло ее от
мечты, и теплый, сказочный мир любви превращался в какой-то осенний день, когда все предметы кажутся в сером цвете.
Я сказал уже, что он
остался в
мечтах моих в каком-то сиянии, а потому я не мог вообразить, как можно было так постареть и истереться всего только в девять каких-нибудь лет с тех пор: мне тотчас же стало грустно, жалко, стыдно.