Неточные совпадения
Вечерней, утренней порой, // На берегу реки родной, // В тени украинских
черешен, // Бывало, он Марию ждал, // И ожиданием страдал, // И краткой встречей
был утешен.
Дядя
был в синем шелковом архалуке с вышитыми гладью застежками, богато украшенными белыми филограневыми пряжками с крупной бирюзой. В руках у него
была его тонкая, но крепкая палка из натуральной кавказской
черешни.
Сад у Шелестовых
был большой, на четырех десятинах. Тут росло с два десятка старых кленов и лип,
была одна
ель, все же остальное составляли фруктовые деревья:
черешни, яблони, груши, дикий каштан, серебристая маслина… Много
было и цветов.
Поминутные окрики, замечания и бранные слова сыпались дождем на Наташу, но по-прежнему безмятежно
было оригинальное, подвижное личико новенькой, и по-прежнему чуть заметно насмешливо смеялись ее черные, как
черешни, глаза.
Это
было для меня чрезвычайно радостное известие; во-первых, я перестал завидовать нашим товарищам, которые ехали в славянском собратстве, между тем как я должен
был тянуться с немцами; потом, вместо мызной мазанки в серой Лифляндии, я стремился к «червонной Украйне», под тень ее тополей и
черешен, к ее барвинкам, к Днепру, к святыням Киева, под свод пещер, где опочили Антоний, Нестор и Никола-князь, сбросивший венец и в рубище стоявший у ворот Печерской лавры…