Неточные совпадения
Оставив Россию, Елисей, под видом путешественника,
возвратился через Венецию и Австрию
в Польшу, пришел
в православный Почаевский
монастырь и там постригся, приняв имя Самуила.
В 1704 году киевский митрополит Варлам Ясинский вызвал к себе Самуила и поставил его
в Киевскую академию учителем стихотворства. При следующем монашеском постриге Самуил принял имя своего дяди Феофана.
Неточные совпадения
— Из города эти, двое господ… Из Черней
возвращались, да и остались. Один-то, молодой, надоть быть родственник господину Миусову, вот только как звать забыл… а другого, надо полагать, вы тоже знаете: помещик Максимов, на богомолье, говорит, заехал
в монастырь ваш там, да вот с родственником этим молодым господина Миусова и ездит…
И все же, когда Дюрталь
возвращается в опостылевший и далекий Париж, он вспоминает о днях, проведенных
в монастыре траппистов, как о пережитой радости; все парижское вызывает
в нем отвращение.
Точно по безмолвному уговору, никто не
возвращался к эпизоду
в монастыре, и вся эта поездка как будто выпала у всех из памяти и забылась. Однако было заметно, что она запала глубоко
в сердце слепого. Всякий раз, оставшись наедине или
в минуты общего молчания, когда его не развлекали разговоры окружающих, Петр глубоко задумывался, и на лице его ложилось выражение какой-то горечи. Это было знакомое всем выражение, но теперь оно казалось более резким и сильно напоминало слепого звонаря.
Пошли розыски, но ничего не открывалось: купец как
в воду канул. По показанию арестованного ямщика узнали только, что над рекою под
монастырем купец встал и пошел. Дело не выяснилось, а тем временем Катерина Львовна поживала себе с Сергеем, по вдовьему положению, на свободе. Сочиняли наугад, что Зиновий Борисыч то там, то там, а Зиновий Борисыч все не
возвращался, и Катерина Львовна лучше всех знала, что
возвратиться ему никак невозможно.
Игнатий принял братьев
в своих покоях, при чем находился и Чихачев, на племяннице которого был женат Павел Федорович. Они поговорили здесь вкратце потому, что надо было идти
в трапезную к братии. За трапезою
в монастыре разговоры невозможны, но после трапезы до звона к вечерне подробнее поговорили обо всем, что вспомянулось, затем офицеры должны были
возвратиться в лагерь.