Неточные совпадения
34-й Донской казачий
полк, к которому был прикомандирован отставной корнет Николай Герасимович Савин и в котором он
командовал полусотней, перешел вместе с другими частями 9-го армейского корпуса Дунай под Систовом в конце июня и двинулся по направлению к Никополю.
Сергей Иванович служил в гусарском
полку с корнетского чина и,
командуя им впоследствии, любил страстно
полк и всех в нем служащих, и всякий офицер, хотя и не служивший при нем, мог быть уверенным, что будет хорошо принят этим истым старым гродненским гусаром. Любовь к своему
полку сохранил он и выйдя в отставку.
До восьми лет он жил с своим младшим братом Димитрием и сестрою княжною Настасьею Львовною под единственным надзором их матери, княгини Варвары Никаноровны, про которую по всей истине позволительно сказать, что ее можно было послать
командовать полком и присутствовать не только в сенате, но даже и в синоде, и она нигде бы себя лицом в грязь не уронила.
Величественно покачиваясь, он направился к лимонадной будке, где за прилавком сидела старая, полногрудая еврейка, выдававшая себя за грузинку, и сказал ей так громко, как будто
командовал полком:
— Лиза ничего не преувеличивает, а могла бы быть пристрастна. Она осталась на восьмом году после смерти матери и десяти перешла на попечение дамы, о которой говорим. Зарницына теперь далеко. Кончив свои занятия по сельскому хозяйству, она поехала к мужу в одну из белорусских губерний, где он
командует полком. А не то я познакомил бы вас с ней.
Неточные совпадения
И брат,
командуя одним из самых дорогих
полков и только что женившись, не мог не принять этого подарка.
— Тогда, это… действительно — другое дело! — выговорил Харламов, не скрывая иронии. — Но, видите ли: мне точно известно, что в 905 году капитан Вельяминов был подпоручиком Псковского
полка и
командовал ротой его, которая расстреливала людей у Александровского сквера. Псковский
полк имеет еще одну историческую заслугу пред отечеством: в 831 году он укрощал польских повстанцев…
Мне одному она доверила тайну любви к одному офицеру Александрийского гусарского
полка, в черном ментике и в черном доломане; это была действительная тайна, потому что и сам гусар никогда не подозревал,
командуя своим эскадроном, какой чистый огонек теплился для него в груди восьмнадцатилетней девушки.
Тогда еще брат его, Степан Ворховской,
полком командовал, отличился.
— Лукавый старикашка, — сказал Веткин. — Он в К-ском
полку какую штуку удрал. Завел роту в огромную лужу и велит ротному
командовать: «Ложись!» Тот помялся, однако
командует: «Ложись!» Солдаты растерялись, думают, что не расслышали. А генерал при нижних чинах давай пушить командира: «Как ведете роту! Белоручки! Неженки! Если здесь в лужу боятся лечь, то как в военное время вы их подымете, если они под огнем неприятеля залягут куда-нибудь в ров? Не солдаты у вас, а бабы, и командир — баба! На абвахту!»