Нет, мой отец, не будет затрудненья; // Я знаю дух народа моего; // В нем набожность не знает исступленья: // Ему священ
пример царя его. // Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна. // Ручаюсь я, что прежде двух годов // Весь мой народ, вся северная церковь // Признают власть наместника Петра.
Неточные совпадения
— Вообще выходило у него так, что интеллигенция — приказчица рабочего класса, не более, — говорил Суслов, морщась, накладывая ложкой варенье в стакан чаю. — «Нет, сказал я ему, приказчики революций не делают, вожди, вожди нужны, а не приказчики!» Вы, марксисты, по дурному
примеру немцев, действительно становитесь в позицию приказчиков рабочего класса, но у немцев есть Бебель, Адлер да — мало ли? А у вас — таких нет, да и не дай бог, чтоб явились… провожать рабочих в Кремль, на поклонение
царю…
— А что до этого дьявола в вывороченном тулупе, то его, в
пример другим, заковать в кандалы и наказать примерно. Пусть знают, что значит власть! От кого же и голова поставлен, как не от
царя? Потом доберемся и до других хлопцев: я не забыл, как проклятые сорванцы вогнали в огород стадо свиней, переевших мою капусту и огурцы; я не забыл, как чертовы дети отказались вымолотить мое жито; я не забыл… Но провались они, мне нужно непременно узнать, какая это шельма в вывороченном тулупе.
Се слабая картина всех пагубных следствий пышного
царей действия. Не блаженны ли мы, если возмогли укрыться от возмущения благонамерений наших? Не блаженны ли, если и заразе
примера положили преграду? Надежны в благосердии нашем, надежны не в разврате со вне, надежны во умеренности наших желаний, возблагоденствуем снова и будем
примером позднейшему потомству, како власть со свободою сочетать должно на взаимную пользу.
Но капитан не пришел. Остаток вечера прошел в том, что жених и невеста были невеселы; но зато Петр Михайлыч плавал в блаженстве: оставив молодых людей вдвоем, он с важностью начал расхаживать по зале и сначала как будто бы что-то рассчитывал, потом вдруг проговорил известный риторический
пример: «Се тот, кто как и он, ввысь быстро, как птиц
царь, порх вверх на Геликон!» Эка чепуха, заключил он.
Некоторые из них отпустили бороды по
примеру царского двора, где бакенбардисты превратились в бородачей:
царь носил бороду.