Неточные совпадения
России понадобилось усилить свои
войска. Главное начальствование над ними было поручено генерал-поручику фон Веймарну. Он был человек умный и ловкий, особенно по дипломатической части, и в военном деле не без некоторой опытности, но немного педант и мелочно самолюбив.
При первой вести об этом восстании Александр Васильевич известил главнокомандующего
войсками генерала Веймарна об угрожающей опасности и необходимости потушить мятеж в самом его начале.
Русская императрица, чтобы покончить дело как можно скорее, решилась двинуть стотысячные силы. Большая часть этих
войск, приблизительно две трети, должна была под начальством
генерала Каховского наступать с юга, остальные, под командой
генерала Кречетникова, действовать с севера и востока.
Успех французского революционного оружия обеспокоил всех европейских государей. Император Павел послал в Австрию вспомогательный корпус под начальством
генерала Розенберга, но Англия и Австрия обратились к русскому императору с просьбою — вверить начальство над союзными
войсками Суворову, имя которого гремело в Европе. Его победы над турками и поляками — измаильский штурм, покорение Варшавы — были еще в свежей памяти народов.
Частыми гостями Александра Васильевича были принц де Линь (отец), принц Кобургский и отставной
генерал Карачай, которого он уговорил поступить снова на службу в
войска, под его, Суворова, начальство. Больших приемов он не делал и обширного знакомства не водил. Вообще он вел в Вене свой обычный образ жизни, вставал задолго до света, обедал в 8 часов утра.
Выехавший навстречу Александру Васильевичу в Виченцу
генерал квартирмейстер армии маркиз де Шателер старался, докладывая ему дорогой о расположении
войск, выпытывать от него план предстоящих действий, но Суворов, слушая его, говорил только...
Только через три дня по отступлении Шерера
генерал Меллас перевел
войска за Минчио и перенес главную квартиру в Валеджио. Это произошло в тот самый день, когда Суворов прибыл в Верону.
Французские
войска на всех театрах войны были гораздо малочисленнее австрийских, но у них было оживление, энергия, были способные
генералы, которые своими рискованными и порой непредвиденными движениями окончательно сбивали с толку заплесневевших австрийских
генералов.
Семидесятилетний герой начал военные действия с быстротою, отличавшей все его подвиги. Отрядив часть
войска для овладения крепостями, находившимися в руках французов, Александр Васильевич сам пошел против неприятельской армии, бывшей под началом
генерала Моро.
Некоторые австрийские
генералы представили Александру Васильевичу, что после трехдневного с неприятелем дела
войска заслуживают, чтобы им дано было хоть малое отдохновение. В ответ на это Суворов отдал в приказе: «Вперед!»
Молодой
генерал Жуберт, видя, что победа склонилась на сторону русских, сам повел в штыки свое
войско, ободрял солдат, но роковая пуля сразила республиканского
генерала. Он пал как герой, и последние его слова были...
Фридрих II приказал Суворову сдать начальство над своими
войсками одному из своих
генералов, а император Павел приказал своему фельдмаршалу двинуться с русским
войском в Швейцарию.
В это же время государь повелел воздвигнуть в Петербурге монумент в честь Суворова. Награды сыпались за наградами на
войска и на самого Суворова. Великий князь своею замечательною храбростью, распорядительностью и хладнокровием в боях заслуживал не только похвал, но и удивления Суворова и получил титул «цесаревича». Все
генералы были щедро награждены. Не забыты и остальные участники швейцарского похода.
Дошло до сведения моего, что во время командования вами
войсками моими за границею имели вы при себе
генерала, коего называли дежурным, вопреки всех установлений и высочайшего устава, то и удивляюсь оному, повелеваю вам уведомить меня, что вас побудило это сделать».
Неточные совпадения
Все мнения оказались противными моему. Все чиновники говорили о ненадежности
войск, о неверности удачи, об осторожности и тому подобном. Все полагали, что благоразумнее оставаться под прикрытием пушек, за крепкой каменной стеною, нежели на открытом поле испытывать счастие оружия. Наконец
генерал, выслушав все мнения, вытряхнул пепел из трубки и произнес следующую речь:
Это было в конце февраля. Зима, затруднявшая военные распоряжения, проходила, и наши
генералы готовились к дружному содействию. Пугачев все еще стоял под Оренбургом. Между тем около его отряды соединялись и со всех сторон приближались к злодейскому гнезду. Бунтующие деревни при виде наших
войск приходили в повиновение; шайки разбойников везде бежали от нас, и все предвещало скорое и благополучное окончание.
Причиною тому были строгие меры, предпринятые генерал-майором Траубенбергом, дабы привести
войско к должному повиновению.
— Арест министров — это понятно. Но — почему
генералов, если
войска… Что значит — на стороне народа?
Войска признали власть Думы — так?
И сделал ее. Через десять лет мы его уже видим неутомимым секретарем Канкрина, который тогда был генерал-интендантом. Еще год спустя он уже заведует одной экспедицией в канцелярии Аракчеева, заведовавшей всею Россией; он с графом был в Париже во время занятия его союзными
войсками.