Вдруг мимо меня пролетело что-то тёмное и длинное; я, признаться сказать, сразу даже не сообразила, что это бомба, и лишь после того, как раздался страшный треск и
осколками снаряда убило вышедшую со мной вместе даму, я как сумасшедшая выскочила на улицу.
Второе — грустное: нам показали
осколок снаряда, который после бомбардировки солдаты нашли в лесу около дороги в Озургеты, привязали на палку, понесли это чудище двухпудовое с хороший самовар величиной и, подходя к лагерю, уронили его на землю: двоих разорвало взрывом, — это единственные жертвы недавней бомбардировки.
И опять ахнула тяжелая пушка… Теперь снаряд упал почти рядом с крайним орудием сербской батареи и один из находившихся около зарядного ящика артиллеристов, их числа орудийной прислуги, тяжело охнув, стал медленно опускаться на землю. Несчастному снесло половину плеча и руку
осколком снаряда. Иоле вздрогнул всем телом и метнулся, было, вперед:
У нас же в госпитале лежал солдат из его корпуса, с правою рукою, вдребезги разбитою
осколками снаряда. Мы уговаривали солдата согласиться на ампутацию, но он отказывался:
Неточные совпадения
Разнося питье и патроны, заряжая ружья, помогая перевязывать раны, юноша томился непрерывной мукой страха за участь раненого друга, ехать к ней сейчас нечего было и думать: пули тучами носились над полем; тяжелые
снаряды неприятельских гаубиц то и дело ложились здесь и там, вырывая воронками землю, осыпая дождем
осколков все пространство, отделяющее два неприятельских отряда один от другого.
И как бы в подтверждение его мыслей где-то рядом, совсем близко, за окопом с оглушительным треском разрывается снова тяжелый
снаряд, и тысяча
осколков взлетает на воздух.
— Ло-жи-ись! — пронеслось по окопу, и едва только люди успели принять команду, как тяжелый
снаряд неприятельской гаубицы снова пролетел над их головами и грохнулся позади окопа, роя воронкой землю и сыпля градом
осколков, разлетающихся во все стороны.
Что-то тяжело, с оглушительным гулом плюхнуло на землю позади Игоря и страшный треск разорвавшегося
снаряда, рассыпавшегося сотнями
осколков, раздался всего в нескольких аршинах позади него.
Все чаще и чаще запрыгали тяжелые
снаряды, воронкой разворачивая землю и с оглушительным грохотом и треском разлетались фонтаном
осколки.