— Вот как! — расхохотался он. — Вы за эти годы стали совершенно тонкой барыней из московского bean monde'a и, быть может,
чем черт не шутит, верной женой, так что считаете за грех даже вспомнить те счастливые минуты, которые вы проводили в моих объятиях…
«
Чем черт не шутит, мигом собралась, мигом уехала, да как в воду и канула… Дело-то, пожалуй, и впрячь нечисто…» — начались рассуждения.
Молодой человек, кончивший курс наук, приехавший из Петербурга, бывавший, следовательно, и в аристократических салонах (ведь
чем черт не шутит!), наглядевшийся на итальянскую оперу — этого слишком достаточно, чтобы произвести общий фурор.
Он уже давно потерял всякую надежду овладеть любовью Глафиры, «поддавшейся, по его словам, новому тяготению на брак», и даже не верил, чтоб она когда-нибудь вступила с ним и в брак, «потому что какая ей и этом выгода?» Но, размышлял он далее: кто знает,
чем черт не шутит… по крайней мере в романах, над которыми я последнее время поработал, все говорят о женских капризах, а ее поведение по отношению ко мне странно…
Неточные совпадения
—
Чего ты? Я
пошутил! — вскрикнул Митя, — фу,
черт! Вот они все таковы, — обратился он к Алеше, кивая на быстро уходившего Ракитина, — то все сидел, смеялся и весел был, а тут вдруг и вскипел! Тебе даже и головой
не кивнул, совсем,
что ли, вы рассорились?
Что ты так поздно? Я тебя
не то
что ждал, а жаждал все утро. Ну да ничего! Наверстаем.
«
Чем черт, дескать,
не шутит! А может быть, и в самом деле правда,
что я могу писать», — подумала она и оделась в Марфино платье, а Белоярцев в поддевочку, и пейзанами пошли вечерком посидеть в портерную.
Михаила Максимовича мало знали в Симбирской губернии, но как «слухом земля полнится», и притом, может быть, он и в отпуску позволял себе кое-какие дебоши, как тогда выражались, да и приезжавший с ним денщик или крепостной лакей, несмотря на строгость своего командира, по секрету кое-что пробалтывал, — то и составилось о нем мнение, которое вполне выражалось следующими афоризмами,
что «майор
шутить не любит,
что у него ходи по струнке и с тропы
не сваливайся,
что он солдата
не выдаст и, коли можно, покроет, а если попался, так уж помилованья
не жди,
что слово его крепко,
что если пойдет на ссору, то ему и
черт не брат,
что он лихой, бедовый,
что он гусь лапчатый, зверь полосатый…», [Двумя последними поговорками, несмотря на видимую их неопределенность, русский человек определяет очень много, ярко и понятно для всякого.
Кочкарев. Ну видишь, сам раскусил. Теперь только нужно распорядиться. Ты уж
не заботься ни о
чем. Свадебный обед и прочее — это все уж я… Шампанского меньше одной дюжины никак, брат, нельзя, уж как ты себе хочешь. Мадеры тоже полдюжины бутылок непременно. У невесты, верно, есть куча тетушек и кумушек — эти
шутить не любят. А рейнвейн —
черт с ним,
не правда ли? а? А
что же касается до обеда — у меня, брат, есть на примете придворный официант: так, собака, накормит,
что просто
не встанешь.
Прохор. Креслу, подарок мой сестре. Солнце ничего
не стоит. Погоди-ка! Ты
что это? Шутки
шутить? Ты
не забывайся, однако! Солнцу! Избаловала тебя сестра, как старая девка — кошку. Ступай к
чертям! (Разглядывает бумаги на столе, чихает. Поет на «шестый глас».)