Она уже тихо молилась и плакала, но это уже были не те слезы, которые она проливала на отцовской могиле, не слезы накопившегося
тяжелого горя, а тихие сладкие слезы душевной мольбы и надежды на благость Провидения.
Императрица-мать поцеловала изображение Христа и тогда только пролила несколько слез, но через минуту разразилась рыданиями. Вот как описывает эту трогательную сцену
тяжелого горя августейшей семьи один из ее очевидцев, наш известный поэт Жуковский, бывший тогда наставником великого князя Александра Николаевича.
Это знал весь Петербург, и даже в придворных сферах подсмеивались, как быстро излечился он от
тяжелого горя — потери своей любовницы, чуть узнав о смерти своего благодетеля-государя и почувствовал, что его власти приходит конец.
Неточные совпадения
Вид этих двух девушек, прелестных, каждая в своем роде, созданных, казалось, для безмятежного счастья и переживающих первое жизненное
горе, произвел бы на постороннего зрителя
тяжелое, удручающее впечатление.
Провидение как бы укрепляло силы несчастной Хвостовой, так как вскоре ее ожидало другое, не менее ужасное и
тяжелое семейное
горе.
— Выхлопочите ему помилование у государя, пошлите его на Кавказ, или переведите к себе в военные поселения… Он достаточно наказан и
горит искренним желанием искупить свою
тяжелую вину перед царем и отечеством… Председательствуя за него, вы не покривите душою и сделаете доброе, христианское дело…
Наконец
тяжелое горе отошло-таки на задний план, и тетенька всею силою старческой нежности привязалась к Сашеньке. Лелеяла ее, холила, запрещала прислуге ходить мимо ее комнаты, когда она спала, и исподволь подкармливала. Главною ее мечтой, об осуществлении которой она ежедневно молилась, было дожить до того времени, когда Сашеньке минет шестнадцать лет.
Он повиновался. Теперь он сидел, как прежде, лицом к стороне заката, и когда девочка опять взглянула на это лицо, освещенное красноватыми лучами, оно опять показалось ей странным. В глазах мальчика еще стояли слезы, но глаза эти были по-прежнему неподвижны; черты лица то и дело передергивались от нервных спазмов, но вместе с тем в них виднелось недетское, глубокое и
тяжелое горе.
Уединение и водка вызывали в нем прилив откровенности, желание излить
тяжелое горе, угнетающее душу, и он начинал бесконечный рассказ о своей молодой загубленной жизни.
Но, на несчастье свое, этот маленький человек имел слабость, свойственную многим даже и очень великим людям: это—слабость подвергать свои решения, составленные в пылу негодования, долгому позднейшему раздумыванию и передумыванию. Очень многих людей это вредное обыкновение от одного
тяжелого горя вело к другому, гораздо большему, и оно же сыграло презлую шутку с Ильёй Макаровичем.
Неточные совпадения
Тяжелые, холодные тучи лежали на вершинах окрестных
гор: лишь изредка умирающий ветер шумел вершинами тополей, окружающих ресторацию; у окон ее толпился народ.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто веселело. Если бы в
тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту улыбку, я бы не знал, что такое
горе. Мне кажется, что в одной улыбке состоит то, что называют красотою лица: если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
Прошел в кабинет к себе, там тоже долго стоял у окна, бездумно глядя, как
горит костер, а вокруг него и над ним сгущается вечерний сумрак, сливаясь с
тяжелым, серым дымом, как из-под огня по мостовой плывут черные, точно деготь, ручьи.
Он указал рукой на дверь в гостиную. Самгин приподнял
тяжелую портьеру, открыл дверь, в гостиной никого не было, в углу
горела маленькая лампа под голубым абажуром. Самгин брезгливо стер платком со своей руки ощущение теплого, клейкого пота.
— Да неужели вы не чувствуете, что во мне происходит? — начал он. — Знаете, мне даже трудно говорить. Вот здесь… дайте руку, что-то мешает, как будто лежит что-нибудь
тяжелое, точно камень, как бывает в глубоком
горе, а между тем, странно, и в
горе и в счастье, в организме один и тот же процесс: тяжело, почти больно дышать, хочется плакать! Если б я заплакал, мне бы так же, как в
горе, от слез стало бы легко…