Неточные совпадения
Когда подали шампанское, граф рассказал, как, по его ошибке, капитан
был обходим множество раз разными чинами и наградами, и что он желает теперь
поправить сделанное капитану зло, а потому предлагает тост за здоровье подполковника Костылева; далее, говоря, что тогда-то капитан
был представлен к награде,
пьет за полковника Костылева, затем за кавалера такого-то и такого-то ордена, причем и самые ордена
были поданы и, таким образом, тосты продолжались до тех пор, пока он, капитан, не получил все то, что имели его сверстники.
Австрийцы имели свои понятия о войне, считали выработанными военные
правила непреложными, а на русских смотрели, как на недозрелых еще для высших военных соображений, почему, например, хвалили Кутузова, как полководца, но находили нужным руководить его действиями; с другой стороны, сам император Александр думал, что, воюя такое продолжительное время с Наполеоном, австрийцы лучше русских могли изучить образ войны с ним, и, считая себя в этой кампании только союзником Австрии, находил более приличным, чтобы главными деятелями в ней
были австрийский генералы.
На вид, повторяем, он
был смазливый, хорошенький мальчик — ему шел в то время двадцать четвертый год — но этим он лишь подтверждал
правило, что наружность обманчива.
Гордые преданиями, эти старинные тактики не хотели допустить никаких нововведений в военном искусстве и твердо держались
правил Семилетней войны. Лазаретов и магазинов в армии
было мало, а между тем, обозы с ненужными вещами генералов и офицеров затрудняли движение армии; редкий из офицеров имел одну лошадь; один офицер возил с собой фортепьяно, другой не мог обойтись без француженки. Такая-то армия с криками «побьем французов» выступила в поход.
Крестьяне не
были недовольны, но в Петербурге доставленные кем-то
правила возбудили град насмешек. Причины для юмористического отношения к
правилам, надо сознаться, существовали; так, например, на одном окошке № 4 полагалась занавеска, задергиваемая на то время, когда дети женского пола
будут одеваться.
— Я
правлю, как настоящий жокей — мы отлично обойдемся без кучера, — успокаивал своего приятеля Зыбин. — Это что, клячи, — указывал он на купленных им лошадей, — а вот погоди, в имении на каких я
буду тебя рысаках катать.
Он совершенно забыл о нем, иначе бы он давно уже облегчил его участь… Устранить его для пользы дела, дела великого — таковым считал граф Аракчеев созданные им военные поселения —
было необходимо, но наказание через меру не
было в
правилах Алексея Андреевича.
Близкая соседка Погореловой Ольга Николаевна Хвостова
была ее давнишней и задушевной приятельницей. Не раз Ираида Степановна обращалась к ней за более крупными суммами, которых не имела в своем распоряжении, но которые
были нужны для поддержки того или другого лица, могущего
поправить свои дела при своевременной помощи, и никогда не встречала отказа. Возвращенные деньги Погорелова в тот же час отправляла к Хвостовой.
— Слава Богу, все
выпила… Я ей и подушки на диване
поправила, в случае если в самом деле подействуют капли-то ваши, чтобы удобнее ей лечь
было… Только мне что-то не верится… не заснет…
Все хозяйственные работы производились не иначе, как под надзором и по распоряжениям офицеров. Для руководства им издана
была масса
правил и уставов: о расчистке полей, рубке лесов, содержании в чистоте изб и прочем. Эти
правила имели для офицеров и для военных поселян одинаковую силу с рекрутским уставом.
Полковник Бутович лежал, прислонясь к стене, в сюртуке и белой жилетке, два ребра
были выворочены. У его ног лежал убитый штабс-лекарь Богоявленский. Далее поручик Панов. Последний лежал ничком в луже крови и хрипел. Один Забелин в забытье карабкался по стене и,
будучи в силах еще держаться на ногах, ничего не видя вокруг себя, весь в ранах,
поправляя волосы, не переставал бранить поселян, которые насмехались над ним, подставляли ему зеркало, предлагая посмотреть на себя.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на то, чтобы ей
было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты
будешь благоразумнее, когда ты
будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты
будешь знать, что такое хорошие
правила и солидность в поступках.
— Во времена досюльные // Мы
были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не
правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А так, когда рассудится, // В три года раз пошлем.
Софья (одна, глядя на часы). Дядюшка скоро должен вытти. (Садясь.) Я его здесь подожду. (Вынимает книжку и прочитав несколько.) Это правда. Как не
быть довольну сердцу, когда спокойна совесть! (Прочитав опять несколько.) Нельзя не любить
правил добродетели. Они — способы к счастью. (Прочитав еще несколько, взглянула и, увидев Стародума, к нему подбегает.)
Стародум. Слушай, друг мой! Великий государь
есть государь премудрый. Его дело показать людям прямое их благо. Слава премудрости его та, чтоб
править людьми, потому что управляться с истуканами нет премудрости. Крестьянин, который плоше всех в деревне, выбирается обыкновенно пасти стадо, потому что немного надобно ума пасти скотину. Достойный престола государь стремится возвысить души своих подданных. Мы это видим своими глазами.
Стародум. Постой. Сердце мое кипит еще негодованием на недостойный поступок здешних хозяев.
Побудем здесь несколько минут. У меня
правило: в первом движении ничего не начинать.