Неточные совпадения
Если личность Андрея Андреевича так ложится под тип необъятного числа русских дворян старого времени, постепенно исчезающий
на наших
глазах, то личность жены его, Елизаветы Андреевны, была более замечательна.
Когда они вышли
на улицу, Андрей Андреевич поднес этот рубль к
глазам, сжал его и горько заплакал.
Всегда наполовину опущенные веки, скрывающие зрачки, придавали всему лицу какое-то загадочное выражение, указывали
на желание их обладателя всеми силами и мерами скрывать свои думы и ощущения,
на постоянную боязнь, как бы кто не прочел их ненароком в
глазах и лице.
Он то и дело сам бросал взгляды своих темно-синих
глаз то
на дверь, ведущую в кабинет графа, то
на другую, ведущую в переднюю.
Мягко ступая, с особым военным перевальцем и распространяя вокруг себя запах модных духов, Петр Андреевич остановился у входа и вперил удивленно-недоумевающий взгляд своих серых
глаз на продолжавшего сидеть в прежней небрежной позе фон Зеемана.
— Кто там еще кроме? — вскинул
на него
глаза граф.
Все это проговорил Аракчеев тихо, медленно, вяло, глядя как бы сонными
глазами на пустую стену.
Лидочка в одном из уголков довольно обширной гостиной, полуосвещенной четырьмя восковыми свечами, сосредоточенно играла в куклы, находясь обыкновенно к вечеру в таком состоянии, о котором домашние говорили «
на нашу вертушку тихий стих нашел», и лишь одна Катя Бахметьева, за последнее время чуть не ежедневно посещавшая Талечку, глядела
на разговаривающих во все свои прекрасные темно-синие
глаза.
Она наивно не спускала
глаз с его стройной фигуры, с его выразительного матово-бледного лица, оттененного небольшими, но красивыми и выхоленными черными усиками и слегка вьющимися блестящими волосами
на голове, с его, как бы выточенного из слоновой кости, лба и сверкающих из-под как будто вырисованных густых бровей больших, умных карих
глаз.
— Влюбилась девка, как кошка, так
на него свои глазища и пялит, а он
на нее, сердечную, нуль внимания, нашу так и ест
глазами, — сообщала она свои соображения Федору Николаевичу.
— Уж и ты, отец, скажешь, ровно топором отрубишь: «
на шею мужчине не вешается». Иное дело вешаться, а иное дело некоторое сочувствие молодому мужчине выказать, ежели он нравится. Чай и я тебя взяла
глазами и пронзительной улыбкой.
— Да, о нем, — вдруг подняла голову Катя и еще полными слез
глазами в упор посмотрела
на нее. — Ведь… ты… тоже… любишь его… — добавила она глухим голосом.
— Так слушай же, — Екатерина Петровна склонила свою голову
на плечо Талечки, — полюбила я его с первого раза, как увидела, точно сердце оборвалось тогда у меня, и с тех пор вот уже три месяца покоя ни днем, ни ночью не имею, без него с тоски умираю, увижу его,
глаза отвести не могу, а взглянет он — рада сквозь землю провалиться, да не часто он
на меня и взглядывает…
Это был высокий, худощавый старик, с гладко выбритым выразительным лицом и начесанными
на виски редкими седыми волосами. Только взгляд его узко разрезанных
глаз производил неприятное впечатление своею тусклостью и неопределенностью выражения. Если справедливо, что
глаза есть зеркало души, то в
глазах Павла Кирилловича ее не было видно. Вообще это был человек, который даже для близких к нему людей, не исключая и его единственного сына, всегда оставался загадкой.
— Слышал уже я, слышал, посмотрим, посмотрим,
на нее не твоими влюбленными
глазами, авось найдем, что не совсем совершенство, — подсмеивался Андрей Павлович над своим приятелем.
Записка, бывшая в руке Талечки, очутилась у Андрея Павловича. Это случилось так неожиданно для нее, что вся кровь бросилась ей в голову и даже слезы навернулись
на ее
глазах. Последние так умоляюще посмотрели
на Кудрина, в них было столько красноречивой мольбы, что он ответил в конец сконфуженной девушке добродушной улыбкой и взглядом, которым очень выразительно повел в сторону Зарудина.
Прощаясь с Николаем Павловичем, она не решилась поднять
на него
глаз.
Как девушка, перед которой он преклонялся, которую считал идеалом женщины — человека, вдруг моментально упала в его
глазах в ряды современных девушек, вешающихся
на шею гвардейцам.
Молодой Зарудин уже с нескрываемым удивлением поднял
на него
глаза.
Он чуть было не рассказал отцу историю с запиской и о назначенном свидании, но какое-то внутреннее чувство удержало его. Он один должен быть судьей ее — его разрушенного идеала! Зачем вмешивать в эту историю других, хотя бы родного отца. Он сам ей в
глаза скажет, как он смотрит
на подобный ее поступок.
Она несколько раз принималась плакать, так что
глаза ее были красны от слез, несколько раз хотела бежать к Хомутовым, чтобы остановить Талечку от объяснения с Зарудиным, начинала два раза писать ей письмо, но ни одно не окончив рвала
на мелкие кусочки. Наконец, решила, что будь, что будет и с сердечным трепетом стала ожидать обещанного прихода подруги.
«Наверное влюбилась, девушка, в самой что ни
на есть поре, надо за ней
глаз да
глаз теперь, — рассуждала сама с собой Мавра Сергеевна. — Но в кого?»
Талечка вскинула
на нее отуманенные слезами
глаза.
Зарудин в подробности рассказал ему, как содержание записки, так и впечатление, произведенное им
на него, подкрепленное долгим разговором с отцом, и, наконец, беседу его с Натальей Федоровной, беседу, возвысившую ее в его
глазах до недосягаемого идеала и низвергнувшую его самого в пропасть самопрезрения.
Наталья Федоровна тоже часто задумывалась о причинах совершенного непосещения их дома молодым Зарудиным, но вместе с тем и была довольна этим обстоятельством: ей казалось, что время даст ей большую силу отказаться от любимого человека, когда он сделает ей предложение, в чем она не сомневалась и что подтверждалось в ее
глазах сравнительно частыми посещениями старика Зарудина, их таинственными переговорами с отцом и матерью, и странными взглядами, бросаемыми
на нее этими последними.
Хватит ли у нее сил противостоять этой просьбе горячо любимого человека и настоянию родителей, конечно, сторонников молодого Зарудина, считающих его хорошей партией для их дочери, а потому, естественно, пожелающих узнать лично от нее причины странного отказа человеку, которому она так явно
на их
глазах и так долго симпатизировала?
— Хорошо, очень хорошо! — гнусил более обыкновенного, видимо, раздраженный граф, — молодцы гвардейцы, достойно ведут себя, поддерживают честь мундира,
на деревянных лошадках с пьяных
глаз катаются. Завтра же доложу государю. Порадую его их воинскими подвигами.
Граф бросил было
на него грозный взгляд своих тусклых
глаз, но этот взгляд встретился с глядевшими
на него с мольбой
глазами Талечки.
Тем приятнее был поражен
глаз, когда вдали
на повороте Волхова начинали показываться и обрисовываться грузинские постройки.
В описываемое нами время в селе Грузине царил образцовый порядок — там сам граф входил положительно во все, и кроме того, за всеми глядел зоркий
глаз графской экономки Настасьи Федоровны Минкиной.
На улицах села была необыкновенная чистота, не видно было ни сору, ни обычного в деревнях навозу, каждый крестьянин обязан был следить за чистотой около своей избы, под опасением штрафа или даже более строгого наказания.
Ей в то время, когда Алексей Андреевич купил ее, было всего шестнадцать лет и она находилась в полном расцвете своей красоты. Ее черные как смоль волосы, черные
глаза, полные страсти и огня, смуглый цвет лица,
на котором играл яркий румянец, ее гренадерский рост и дебелость вскоре совсем очаровали слабого до женской красоты Аракчеева.
Талечка, как сидела, так и замерла
на месте. Сердце у ней упало, в
глазах потемнело.
Тогда и брак ее с Аракчеевым получал в его
глазах иную окраску, являясь самопожертвованием восторженной идеалистки, быть может, направленной
на этот путь постороннею волею — волею ее родителей.
На портрете была изображена красивая полная шатенка, с необычайно добрым выражением карих
глаз, и с чуть заметными складочками у красивых губ, указывающих
на сильную волю — это была покойная мать Николая Павловича Зарудина, умершая, когда он еще был в корпусе, но память о которой была жива в его душе, и он с особою ясностью именно теперь припомнил ее мягкий грудной голос, похожий
на голос Талечки, и ее нежную, теплую, ласкающую руку.
— Странный взгляд… — начал было Кудрин, но вдруг замолк и опустил
глаза, честно и прямо устремленные
на друга.
Сюда
глаз не кажет, в Питер не зовет, писем и с Егорушкой сколько ему уж написала, ни
на одно хоть бы слово ласковое ответил: окромя распоряжений по вотчине, ничего не пишет.
Восковая свеча, стоявшая
на маленьком высоком шкапчике у изголовья кровати, освещала лицо аракчеевской экономки, и это лицо, с хитрыми прекрасными
глазами, казалось вылитым из светлой бронзы, и если бы не яркий румянец
на смуглых щеках, да не равномерно колыхавшаяся высокая грудь лежавшей, ее можно было принять за прекрасно исполненную статую.
Минкина не шевельнулась, продолжая смотреть
на вошедших все тем же смеющимся взглядом своих блестящих
глаз.
— Скоро? — спросила она, снова пристально посмотрев
на него своими смеющимися
глазами.
Во второй или третий приезд графа в его вотчину, позднею ночью Воскресенский был разбужен пришедшей в аптеку грузинской крестьянкой, просившей лекарства для своего внезапно заболевшего мужа, у которого, по ее словам, «подвело животики». Егор Егорович, внимательно расспросив бабу о симптомах болезни, стал приготовлять лекарство, когда дверь аптеки снова отворилась и в нее вошел какой-то, по-видимому, прохожий, в длинном тулупе, в глубоко надвинутой
на голове шапке и темно-синих очках, скрывавших
глаза.
— Что же со мной-то будет? Что же его сиятельство меня-то, как негодную собаку, за дверь
на мороз! А хороша она, молода? — вдруг остановилась она перед Воскресенским, следившим за ней недобрыми
глазами.
Но потому-то и могу позволить я себе это, что власть и доверие мне даны от графа, властью-то этой я и тебя при себе держу, а то бы ты давно хвостом вильнул, насквозь я тебя вижу, и теперь уже ты
на Глашку исподтишка
глаза пялишь, а тогда бы и в явь беспутничал, а теперь-то знаешь, что со мной шутки плохи… боишься…
— Ну, это еще вилами
на воде писано, кто кому… — сверкнула она
глазами, в которых отразилась дьявольская решимость.
Егор Егорович покорно исполнил волю властной хозяйки. Последняя же, прийдя в свою спальню, не раздеваясь, бросилась
на кровать и около часу пролежала навзничь, не переменяя позы, с устремленными в одну точку
глазами.
В силу этого-то граф плотоядными
глазами стал поглядывать
на Екатерину Петровну Бахметьеву, но достижение цели в этом случае было сопряжено с риском светского скандала, чего граф боялся, как огня, а там, а Грузине, жила красавица Настасья, полная здоровья и страсти и он, граф, променял ее
на эту, сравнительно тщедушную женшину с почти восковым, прозрачным цветом лица, «святыми», как стал насмешливо называть Алексей Андреевич,
глазами, далеко не сулящими утолить жажду плотских наслаждений — таковой вскоре после свадьбы сделалась Наталья Федоровна.
Алексей Андреевич, освоившись с полумраком комнаты, различил теперь вполне черты лица своей домоправительницы. Ему показалось, что она
на самом деле похудела, хотя это не уменьшало ее красоты, а мягкий свет лампад, полуосвещая ее лицо с горевшим лихорадочным огнем, устремленными
на графа
глазами, придавал этой красоте нечто фантастическое, одеяло было наполовину откинуто и высокая грудь колыхалась под тонкою тканью рубашки.
На пороге спальни, одетая вся в черном, стояла высокая, полная, красивая женщина, с небрежно свитой, черной как смоль косой и с блестящими, искрящимися в полусвете комнаты
глазами.
Это властное «ты», с которым обращался к Настасье Федоровне в грузинском доме только один граф Алексей Андреевич, как бичом ударило гордую экономку. Она даже слегка вздрогнула, и между ее густыми, точно нарисованными бровями появилась маленькая складка, а в
глазах на мгновение блеснул недобрый огонек.
Графиня, уже насмерть перепуганная, широко раскрытыми
глазами смотрела
на нее. То, что она имеет дело с сумасшедшей, казалось ей непреложной истиной.
Графиня Аракчеева внимательно слушала стоявшую
на коленях Минкину, и в ее чудных
глазах отражалось испытываемое ею внутреннее волнение, несколько крупных слезинок блестели
на ее длинных ресницах.