Неточные совпадения
Известие об этом взволновало Берлин: армия и народ заговорили о
мести; тогда Фридрих-Вильгельм, подчинившись общему влечению нации, дозволил армии Кутузова вступить в прусскую Силезию; вскоре
император Александр отправился в Берлин, и свидание его с Фридрихом-Вильгельмом положило начало их многолетней дружбе.
Другое указание встречается в любопытном рассказе французского историка Биньона о кампаниях 1812–1815 годов. Он говорит, что после занятия Москвы французами, Александр I впал в некоторое уныние.
Заметив это, Аракчеев осмелился напомнить ему о здоровье, на что
император ответил ему...
Голицын, вне себя от потери обожаемого монарха, не скрыл своего отчаяния и по поводу происшедшего. Он
смело стал укорять великого князя за присягу, данную Константину, торжественно отрекшемуся от своих прав на престол. Он самым энергичным образом настаивал на том, чтобы великий князь сообразовался с волею покойного
императора и принял принадлежавшую ему корону.
— Ну, так что же! — прервал его Николай Павлович. — Я умру с
мечом в руке, если угодно Богу, и предстану перед Ним с чистою и спокойною совестью. Если буду
императором хоть один час, то покажу, что был этого достоин.
Неточные совпадения
Александр захотел видеть Витберга. Долго говорил он с художником. Смелый и одушевленный язык его, действительное вдохновение, которым он был проникнут, и мистический колорит его убеждений поразили
императора. «Вы камнями говорите», —
заметил он, снова рассматривая проект.
Но виновный был нужен для
мести нежного старика, он бросил дела всей империи и прискакал в Грузино. Середь пыток и крови, середь стона и предсмертных криков Аракчеев, повязанный окровавленным платком, снятым с трупа наложницы, писал к Александру чувствительные письма, и Александр отвечал ему: «Приезжай отдохнуть на груди твоего друга от твоего несчастия». Должно быть, баронет Виллие был прав, что у
императора перед смертью вода разлилась в мозгу.
— О, дитя мое, я готов целовать ноги
императора Александра, но зато королю прусскому, но зато австрийскому
императору, о, этим вечная ненависть и… наконец… ты ничего не смыслишь в политике!» — Он как бы вспомнил вдруг, с кем говорит, и замолк, но глаза его еще долго
метали искры.
— Убирайся к черту! — визгливо закричал на него Ромашов. — Убирайся, убирайся и не
смей заходить ко мне в комнату. И кто бы ни спрашивал — меня нет дома. Хотя бы сам государь
император пришел.
Но без
императора всероссийского нельзя было того сделать; они и пишут государю
императору нашему прошение на гербовой бумаге: «Что так,
мол, и так, позвольте нам Наполеондера выкопать!» — «А мне что, говорит, плевать на то, пожалуй, выкапывайте!» Стали они рыться и видят гроб въявь, а как только к нему, он глубже в землю уходит…