Неточные совпадения
«Счастливая соперница, —
пронеслось в ее голове. — Его
жизнь… Что если Катя не ошибается и он меня… любит. Дай Бог, чтобы она ошибалась!»
Пронесся год, не принеся с собой никаких перемен в его
жизни, разве усугубив тяжесть его положения; так как граф за последнее время редко навещал Грузино, а полновластная Настасья на свободе предавалась бесшабашным кутежам, требуя, чтобы он разделял их с нею и отвечал на ее давно уже надоевшие ему да к тому же еще пьяные ласки.
«Она думает обо мне, значит, она любит меня!» —
проносилось в голове Николая Павловича, и эта мысль, увы, лишь порой примиряла его с
жизнью.
«Восемнадцать лет — это целая
жизнь! —
проносилось в ее уме. — Да, несомненно, для нее это более, чем
жизнь, это медленная смерть… Ее
жизнь…» — Наталья Федоровна горько улыбнулась. Эта
жизнь окончилась в тот день, когда она в кабинете своего покойного отца дала слово графу Алексею Андреевичу Аракчееву быть его женой, момент, который ей пришел на память, когда она поняла внутренний смысл бессвязного бреда больного Хрущева.
Неточные совпадения
Везде поперек каким бы ни было печалям, из которых плетется
жизнь наша, весело промчится блистающая радость, как иногда блестящий экипаж с золотой упряжью, картинными конями и сверкающим блеском стекол вдруг неожиданно
пронесется мимо какой-нибудь заглохнувшей бедной деревушки, не видавшей ничего, кроме сельской телеги, и долго мужики стоят, зевая, с открытыми ртами, не надевая шапок, хотя давно уже унесся и пропал из виду дивный экипаж.
Положим, это было бы физически и возможно, но ей морально невозможен отъезд: сначала она пользовалась только прежними правами дружбы и находила в Штольце, как и давно, то игривого, остроумного, насмешливого собеседника, то верного и глубокого наблюдателя явлений
жизни — всего, что случалось с ними или
проносилось мимо их, что их занимало.
— Черт с ними, с большими картинами! — с досадой сказал Райский, — я бросил почти живопись. В одну большую картину надо всю
жизнь положить, а не выразишь и сотой доли из того живого, что
проносится мимо и безвозвратно утекает. Я пишу иногда портреты…
Но все-таки нельзя же не подумать и о мере, потому что тебе теперь именно хочется звонкой
жизни, что-нибудь зажечь, что-нибудь раздробить, стать выше всей России,
пронестись громовою тучей и оставить всех в страхе и в восхищении, а самому скрыться в Северо-Американские Штаты.
«Что ж? —
пронеслось в уме моем, — оправдаться уж никак нельзя, начать новую
жизнь тоже невозможно, а потому — покориться, стать лакеем, собакой, козявкой, доносчиком, настоящим уже доносчиком, а самому потихоньку приготовляться и когда-нибудь — все вдруг взорвать на воздух, все уничтожить, всех, и виноватых и невиноватых, и тут вдруг все узнают, что это — тот самый, которого назвали вором… а там уж и убить себя».