Неточные совпадения
Посмотрев на слабо освещенное бледное миловидное лицо Гельфрейха, спавшего на диване,
вспомнив вчерашний вечер и то, что у меня будет натурщица для
картины, я повернулся на другой бок и снова заснул чутким утренним сном.
Я не могу сказать, чтобы я думал тогда только о своей
картине. Я
вспоминал вчерашний вечер с его странной, еще не виданной мною обстановкой, неожиданную и счастливую для меня встречу, эту странную женщину, падшую женщину, которая сразу привлекла все мои симпатии, странное поведение Бессонова… Что ему нужно от меня? Не любит ли он ее в самом деле? Зачем тогда это презрительное отношение к ней? Разве не мог бы он спасти ее?
Как живо вспоминаются мне эти долгие, тихие сеансы!
Картина подходила к концу, и тяжелое, неопределенное чувство закрадывалось постепенно в мою грудь. Я чувствовал, что, когда Надежда Николаевна перестанет быть нужна мне как натурщица, мы расстанемся. Я
вспомнил наш разговор с Гельфрейхом в день его переезда; часто, когда я вглядывался в ее бледное, мрачное лицо, в ушах моих звенели слова: «Ах, Андрей, Андрей, вытащи ее!»
Это был не подвиг, а долг. Без жертв, без усилий и лишений нельзя жить на свете: «Жизнь — не сад, в котором растут только одни цветы», — поздно думал он и
вспомнил картину Рубенса «Сад любви», где под деревьями попарно сидят изящные господа и прекрасные госпожи, а около них порхают амуры.
Я
вспомнил картину, висевшую у нас в гостиной: Малек-Аделя, уносящего Матильду, — и тут же занялся появлением большого пестрого дятла, который хлопотливо поднимался по тонкому стволу березы и с беспокойством выглядывал из-за нее, то направо, то налево, точно музыкант из-за шейки контрабаса.
Неточные совпадения
Тут Самгин
вспомнил о мире, изображенном на
картинах Иеронима Босха, а затем подумал, что Федор Сологуб — превосходный поэт, но — «пленный мыслитель», — он позволил овладеть собой одной идее — идее ничтожества и бессмысленности жизни.
И — вздохнул, не без досады, — дом казался ему все более уютным, можно бы неплохо устроиться. Над широкой тахтой — копия с
картины Франца Штука «Грех» — голая женщина в объятиях змеи, — Самгин усмехнулся, находя, что эта устрашающая
картина вполне уместна над тахтой, забросанной множеством мягких подушек.
Вспомнил чью-то фразу: «Женщины понимают только детали».
«Что это она — воспитывает меня?» — соображал Самгин,
вспоминая, как Нехаева тоже дарила ему репродукции с
картин прерафаэлитов, Рошгросса, Стука, Клингера и стихи декадентов.
— Эта
картина не понравилась мне, но, кажется, потому, что я
вспомнила Кутузова. Кстати, он — счастливый: всем нравится. Он еще в Москве?
Он долго стоял и, закрыв глаза, переносился в детство, помнил, что подле него сиживала мать,
вспоминал ее лицо и задумчивое сияние глаз, когда она глядела на
картину…