На другой
день больному стало хуже. Страшно бледный, с ввалившимися щеками, с глубоко ушедшими внутрь глазных впадин горящими глазами, он, уже шатающеюся походкой и часто спотыкаясь, продолжал свою бешеную ходьбу и говорил, говорил без конца.
Неточные совпадения
День был дождливый, и
больных не выпускали в сад.
И когда тот повернулся к нему лицом, он чуть не отшатнулся в испуге: столько дикой злобы и ненависти горело в безумных глазах. Но увидав фельдшера, он тотчас же переменил выражение лица и послушно пошел за ним, не сказав ни одного слова, как будто погруженный в глубокую думу. Они прошли в докторский кабинет;
больной сам встал на платформу небольших десятичных весов: фельдшер, свесив его, отметил в книге против его имени 109 фунтов. На другой
день было 107, на третий 106.
Но, несмотря на это и на необыкновенный аппетит
больного, он худел с каждым
днем, и фельдшер каждый
день записывал в книгу все меньшее и меньшее число фунтов.
Больной почти не спал и целые
дни проводил в непрерывном движении.
Но наступал
день; вместе со светом и пробуждением жизни в больнице его снова волною охватывали впечатления;
больной мозг не мог справиться с ними, и он снова был безумным.
Между тем наступила ясная, хорошая погода;
больные целые
дни проводили на воздухе в саду.
Этот цветок и поразил
больного, когда он в первый
день после поступления в больницу смотрел в сад сквозь стеклянную дверь.
Больной ходил то с одним товарищем, то с другим и к концу
дня еще более убедился, что «все готово», как он сказал сам себе.
Однако он сорвал его через три
дня, на глазах у старика, не успевшего предупредить его. Сторож погнался за ним. С громким торжествующим воплем
больной вбежал в больницу и, кинувшись в свою комнату, спрятал растение на груди.
— Вы не понимаете, что вы делаете! — кричал
больной, задыхаясь. — Вы погибаете! Я видел третий, едва распустившийся. Теперь он уже готов. Дайте мне кончить
дело! Нужно убить его, убить! убить! Тогда все будет кончено, все спасено. Я послал бы вас, но это могу сделать только один я. Вы умерли бы от одного прикосновения.
Больной вдруг замолчал. Он решился обмануть сторожей. Его продержали связанным целый
день и оставили в таком положении на ночь. Накормив его ужином, сторож постлал что-то около постели и улегся. Через минуту он спал крепким сном, а
больной принялся за работу.
— Вот так, — сказала она, обдергивая складки своего шерстяного платья. Действительно, он заметил, что во весь этот
день больной хватал на себе и как будто хотел сдергивать что-то.
Дни пошли крупным шагом, шумно, беспокойно, обещая что-то хорошее. Каждый
день больной видел Прачкина, Тиунова, какие-то люди собирались в Палагиной комнате и оживлённо шумели там — дом стал похож на пчелиный улей, где Люба была маткой: она всех слушала, всем улыбалась, поила чаем, чинила изорванное пальто Прачкина, поддёвку Тиунова и, подбегая к больному, спрашивала:
Неточные совпадения
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого
дня и числа… Нехорошо, что у вас
больные такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше, если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
— Ты стой пред ним без шапочки, // Помалчивай да кланяйся, // Уйдешь — и
дело кончено. // Старик
больной, расслабленный, // Не помнит ничего!
Больной, озлобленный, всеми забытый, доживал Козырь свой век и на закате
дней вдруг почувствовал прилив"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Стал проповедовать, что собственность есть мечтание, что только нищие да постники взойдут в царство небесное, а богатые да бражники будут лизать раскаленные сковороды и кипеть в смоле. Причем, обращаясь к Фердыщенке (тогда было на этот счет просто: грабили, но правду выслушивали благодушно), прибавлял:
Туман, застилавший всё в ее душе, вдруг рассеялся. Вчерашние чувства с новой болью защемили
больное сердце. Она не могла понять теперь, как она могла унизиться до того, чтобы пробыть целый
день с ним в его доме. Она вошла к нему в кабинет, чтоб объявить ему свое решение.
Доктор и доктора говорили, что это была родильная горячка, в которой из ста было 99 шансов, что кончится смертью. Весь
день был жар, бред и беспамятство. К полночи
больная лежала без чувств и почти без пульса.