Неточные совпадения
Мы действительно разговорились. Венцель, видимо, очень много читал и, как сказал Заикин, знал и языки. Замечание
капитана о том, что он «стихи долбит», тоже оказалось верным: мы заговорили о французах, и Венцель, обругав натуралистов, перешел к сороковым и тридцатым годам и даже с чувством продекламировал «Декабрьскую ночь» Альфреда де Мюссе. Он читал хорошо: просто и выразительно и с хорошим
французским выговором. Кончив, он помолчал и прибавил...
— Ах, это вы, граф!.. — вскричал Зарецкой, узнав тотчас в офицере полковника Сеникура. — Как я рад, что вас вижу! Сделайте милость, уверьте господина Рено, что я точно
французской капитан Данвиль.
Вообще беспорядка было много. Солдаты стояли в бездействии под ружьем, покуривали трубочки и перекидывались остротами. Саперы наводили мост, а китайцы-кули исполняли черную работу при наводке моста. Офицеры, видимо, волновались желанием скорее прогнать анамитов. Один из охотников —
французский капитан — пробовал вброд перейти проток, но эта попытка чуть не стоила ему жизни.
Неточные совпадения
Так как мы могли встретить ее или
французские суда в море, — и, может быть, уже с известиями об открытии военных действий, — то у нас готовились к этой встрече и приводили фрегат в боевое положение.
Капитан поговаривал о том, что в случае одоления превосходными неприятельскими силами необходимо-де поджечь пороховую камеру и взорваться.
Отец мой почти совсем не служил; воспитанный
французским гувернером в доме набожной и благочестивой тетки, он лет шестнадцати поступил в Измайловский полк сержантом, послужил до павловского воцарения и вышел в отставку гвардии
капитаном; в 1801 он уехал за границу и прожил, скитаясь из страны в страну, до конца 1811 года.
— Но вас тут может обеспокоить простой народ! — подхватил
капитан, хотя из простого народа в глазеющей и весьма малочисленной публике не было никого. — И вы, как я догадываюсь, изволите жить в доме моей хорошей приятельницы, madame Зудченки? — продолжал Аггей Никитич, ввернув
французское словцо.
И с этим словом добродушная старушка взяла меня за руку и подвела меня к обитой чистою зеленою клеенкой двери, на которой была медная дощечка, в тогдашнее время составлявшая еще в Москве довольно замечательную редкость. На этой дощечке
французскими литерами было написано: «Léonide Postelnikoff, Capitaine». [Леонид Постельников,
капитан.]
— Да! такой болван, как ты, никогда не будет
капитаном; а каждый
французской гренадер может быть вашим государем.