Я, Петр Игнатьевич и Николай говорим вполголоса. Нам немножко не по себе. Чувствуешь что-то особенное, когда за дверью морем гудит аудитория. За тридцать лет я не привык к этому чувству и испытываю его каждое утро. Я нервно
застегиваю сюртук, задаю Николаю лишние вопросы, сержусь… Похоже на то, как будто я трушу, но это не трусость, а что-то другое, чего я не в состоянии ни назвать, ни описать.
Неточные совпадения
Ну, мужчина бы за сердце схватил, — так мужчины около нее не видно, — говорил он, плачевно подвизгивая, глядя в упор на Самгина и
застегивая пуговицы
сюртука.
В дверную щель с ужасом смотрела старая няня. Она оторопела совсем, когда гости пошли в детскую. Тарас-то Семеныч рехнулся, видно, на старости лет. Хозяин растерялся не меньше старухи и только
застегивал и расстегивал полу своего старомодного
сюртука.
Скоро вышел исправник. Он
застегивал мундирный
сюртук и сладко улыбался.
Второе княгинино письмо Передонов берег усерднее чем первое: носил его всегда при себе в бумажнике, но всем показывал и принимал при этом таинственный вид. Он зорко смотрел, не хочет ли кто-нибудь отнять это письмо, не давал его никому в руки и после каждого показывания прятал в бумажник, бумажник засовывал в
сюртук, в боковой карман,
сюртук застегивал и строго, значительно смотрел на собеседников.
Это известие всех заставило встряхнуться и принять надлежащий вид. Руки как-то сами собой
застегивали пуговицы у
сюртуков и визиток, поправляли галстуки, лезли в карман за носовыми платками, и соответственно этому слышались глубокие вздохи, осторожные покашливания, — словом, производились все необходимые действия, соответствующие величию Егора Фомича.