Неточные совпадения
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего
на высоте доходил правильный, глухой
шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались
на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович, до сих пор
не видавший ничего подобного, с удовольствием
смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в жизни, вдыхал морской воздух.
Неточные совпадения
Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе;
не развеселят,
не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства, города с многооконными высокими дворцами, вросшими в утесы, картинные дерева и плющи, вросшие в домы, в
шуме и в вечной пыли водопадов;
не опрокинется назад голова
посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы;
не блеснут сквозь наброшенные одна
на другую темные арки, опутанные виноградными сучьями, плющами и несметными миллионами диких роз,
не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные ясные небеса.
«Я имею право гордиться обширностью моего опыта», — думал он дальше, глядя
на равнину, где непрерывно, неутомимо шевелились сотни серых фигур и над ними колебалось облако разноголосого, пестрого
шума. Можно
смотреть на эту бессмысленную возню, слушать ее звучание и —
не видеть,
не слышать ничего сквозь трепетную сетку своих мыслей, воспоминаний.
Дни потянулись медленнее, хотя каждый из них, как раньше, приносил с собой невероятные слухи, фантастические рассказы. Но люди, очевидно, уже привыкли к тревогам и
шуму разрушающейся жизни, так же, как привыкли галки и вороны с утра до вечера летать над городом. Самгин
смотрел на них в окно и чувствовал, что его усталость растет, становится тяжелей, погружает в состояние невменяемости. Он уже наблюдал
не так внимательно, и все, что люди делали, говорили, отражалось в нем, как
на поверхности зеркала.
«Здоровая психика у тебя, Клим! Живешь ты, как монумент
на площади, вокруг —
шум, крик, треск, а ты
смотришь на все, ничем
не волнуясь».
«Что же я тут буду делать с этой?» — спрашивал он себя и, чтоб
не слышать отца, вслушивался в
шум ресторана за окном. Оркестр перестал играть и начал снова как раз в ту минуту, когда в комнате явилась еще такая же серая женщина, но моложе, очень стройная, с четкими формами, в пенсне
на вздернутом носу. Удивленно
посмотрев на Клима, она спросила, тихонько и мягко произнося слова: