Неточные совпадения
В Россию Толстой возвращается в апреле 1861 года, в самый разгар радостного возбуждения и
надежд, охвативших русское общество после манифеста 19 февраля об освобождении крестьян Толстой рассказывает: «что касается до моего отношения тогда к возбужденному состоянию общества, то должен сказать (и это моя хорошая или дурная черта, но всегда мне бывшая свойственной), что я всегда противился невольно влияниям извне, эпидемическим, и что, если я тогда был возбужден и радостен, то своими
особенными, личными, внутренними мотивами — теми, которые привели меня к школе и общению с народом».
Сын возбуждал в нём какие-то
особенные надежды; когда он видел, как Илья, сунув руки в карманы, посвистывая тихонько, смотрит из окна во двор на рабочих, или не торопясь идёт по ткацкой, или, лёгким шагом, в посёлок, отец удовлетворённо думал:
На таксатора Иван Захарович возлагал
особенные надежды. Да и сестра Павла уже говорила, что следует с ним хорошенько столковаться — повести дело начистоту, предложить ему „здоровую“ комиссию.
Он миллионщик, — кажется, теперь глава фирмы, и некоторые из их кружка возлагали на него
особенные надежды, думали, что он со временем выкажет себя как настоящий друг"четвертого сословия".
Неточные совпадения
«С холодной душой идут, из любопытства», — думал он, пренебрежительно из-под очков посматривая на разнолицых, топтавшихся на месте людей. Сам он, как всегда, чувствовал себя в толпе совершенно
особенным, чужим человеком и убеждал себя, что идет тоже из любопытства; убеждал потому, что у него явилась смутная
надежда: а вдруг произойдет нечто необыкновенное?
После своего визита к Половодову Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому. Не побывав у опекунов, ему неловко было ехать в Шатровские заводы, куда теперь его тянуло с
особенной силой, потому что
Надежда Васильевна уехала туда. Эта последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом в старое приваловское гнездо.
Привалов плохо слушал Марью Степановну. Ему хотелось оглянуться на
Надежду Васильевну, которая шла теперь рядом с Васильем Назарычем. Девушка поразила Привалова, поразила не красотой, а чем-то
особенным, чего не было в других.
Привалов многое успел позабыть из этого детского мира и с
особенным удовольствием припоминал разные подробности, которые рассказывала
Надежда Васильевна.
Привалов с
особенным вниманием слушал доктора. Он хотел видеть в нем того учителя, под влиянием которого развилась
Надежда Васильевна, но, к своему сожалению, он не нашел того, чего искал.