— Предлагаю сообщить в партком и завком, что Арон Броннер сам сознался, что
поступил к нам в рабочие, чтобы пролезть в вуз, и чтобы ему никак не давали бы путевки.
Неточные совпадения
Еще на дворе были слышны пьяные голоса, звон посуды. Оказывается, у Шерстобитова в комнате пьянка.
К нему я не пошла, сидела у Женьки. Мимо нас тяжело топали нетвердою
поступью. Ребят рвало в коридоре, и они снова шли пить.
— Вот видишь! Что? Дивчина работать хочет, а у нас все так хорошо, что и припустить ее не
к чему! — Он ласково взглянул на Лельку. — Ты не из вуза
к нам в работницы
поступила? Не про тебя мне Баська Броннер говорила?
— Юрка, Юрка, глупая ты голова! Неужели и теперь не понимаешь? Какая у нас может быть установка? Пойми, — только одна: все, что способствует приближению социализма, то хорошо. Что вредит, то —
к черту, с тем нужно бороться всеми силами, без пощады и без гнилых компромиссов. Ну а что, скажи: правильно
поступает наша власть, когда борется с пьянством рабочих, когда запрещает продажу спиртных напитков?
— А зачем вы
к нам
поступили на завод? Чтобы остаться рабочим или для, так сказать, своих каких-нибудь целей?
Николай Петрович в то время только что переселился в новую свою усадьбу и, не желая держать при себе крепостных людей, искал наемных; хозяйка, с своей стороны, жаловалась на малое число проезжающих в городе, на тяжелые времена; он предложил ей
поступить к нему в дом в качестве экономки; она согласилась.
Поступив к нему, я тотчас заметил, что в уме старика гнездилось одно тяжелое убеждение — и этого никак нельзя было не заметить, — что все-де как-то странно стали смотреть на него в свете, что все будто стали относиться к нему не так, как прежде, к здоровому; это впечатление не покидало его даже в самых веселых светских собраниях.
Когда Маслова
поступила к ним, Марья Павловна почувствовала к ней отвращение, гадливость. Катюша заметила это, но потом также заметила, что Марья Павловна, сделав усилие над собой, стала с ней особенно ласкова и добра. И ласка и доброта такого необыкновенного существа так тронули Маслову, что она всей душой отдалась ей, бессознательно усваивая ее взгляды и невольно во всем подражая ей. Эта преданная любовь Катюши тронула Марью Павловну, и она также полюбила Катюшу.
Чертопханов чуть не обезумел от радости, но и не подумал о водке: с самого того дня, как Малек-Адель
поступил к нему, он капли в рот не брал.
Долго расставались они с Кирсановым, и не могли расстаться: «завтра отправляюсь на свою должность», и одно завтра проходило за другим: плакали, плакали, и все сидели обнявшись, пока уже сама актриса, знавшая, по какому случаю
поступает к ней горничная, приехала за нею сама: догадалась, почему горничная долго не является, и увезла ее от продления разлуки, вредного для нее.
Неточные совпадения
А это, в свою очередь, доказывает, как шатки теории вообще и как мудро
поступают те военачальники, которые относятся
к ним с недоверчивостью.
Он не верит и в мою любовь
к сыну или презирает (как он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от него, я
поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это он знает и знает, что я не в силах буду сделать этого».
Когда стали наконец
поступать бумаги
к генерал-губернатору, бедный князь ничего не мог понять.
— Позвольте, почтеннейший, вновь обратить вас
к предмету прекращенного разговора. Я спрашивал вас о том, как быть, как
поступить, как лучше приняться… [Далее в рукописи отсутствуют две страницы. В первом издании второго тома «Мертвых душ» (1855) примечание: «Здесь в разговоре Костанжогло с Чичиковым пропуск. Должно полагать, что Костанжогло предложил Чичикову приобрести покупкою именье соседа его, помещика Хлобуева».]
— В том-то и дело, что премерзейшее дело! Говорят, что Чичиков и что подписано завещание уже после смерти: нарядили какую-то бабу, наместо покойницы, и она уж подписала. Словом, дело соблазнительнейшее. Говорят, тысячи просьб
поступило с разных сторон.
К Марье Еремеевне теперь подъезжают женихи; двое уж чиновных лиц из-за нее дерутся. Вот какого роду дело, Афанасий Васильевич!