Неточные совпадения
Пришла. В ячейке было еще пусто.
Секретарь общезаводской ячейки Дорофеев, большой и рыхлый парень, сердито спорил с
секретарем ячейки вальцовочного цеха Гришей Камышовым. Этот был худой, с узким
лицом и ясными, чуть насмешливыми глазами. Говорил он четко и властно. И говорил вот что...
Лельке нравилась Лиза. У нее было совершенно демократическое, пролетарское
лицо, очень миловидное, хотя угловатое и курносое. Вот уж сразу видно, что в ней ни капли нет какой-нибудь аристократической крови. И видно было: она изо всех сил следит, чтобы быть идеологически выдержанной, чтобы не уронить своего звания
секретаря.
Потом говорил новый
секретарь заводского комсомольского комитета, Гриша Камышов. Узкое
лицо и ясные глаза, по губам быстро проносится насмешливая улыбка, и опять серьезен Он жестоко крыл весенних ударниц, участниц молодежного конвейера...
Шла Лелька с работы. Вдруг кто-то пожал ей сзади руку выше локтя. Она обернулась и увидела ласково улыбающееся
лицо Гриши Камышова,
секретаря комсомольского комитета, с трубкою в руке.
Пришли музыканты, прогнали девчат. Зазвенели звонки. Отдернулся занавес. Длинный стол под красной скатертью, большой графин с сверкающей под лампочкою водой. Как раз над графином — продолговатое, ясноглазое
лицо Гриши Камышова,
секретаря комсомольского комитета. Он встал, объявил собрание открытым, предложил избрать президиум. Избранные рабочие, работницы и пионеры заняли места на сцене.
И вот поднялся
секретарь общезаводской комсомольской ячейки Камышов с очень серьезным
лицом и торжественно сказал...
Неточные совпадения
Сконфуженный
секретарь удалился. Левин, во время совещания с
секретарем совершенно оправившись от своего смущения, стоял, облокотившись обеими руками на стул, и на
лице его было насмешливое внимание.
Левин слушал, как
секретарь, запинаясь, читал протокол, которого, очевидно, сам не понимал; но Левин видел по
лицу этого
секретаря, какой он был милый, добрый и славный человек.
Он хотел было пуститься опять в объяснения, но Пугачев его прервал: «Как ты смел лезть ко мне с такими пустяками? — вскричал он, выхватя бумагу из рук
секретаря и бросив ее в
лицо Савельичу.
По-японски их зовут гокейнсы. Они старшие в городе, после губернатора и
секретарей его,
лица. Их повели на ют, куда принесли стулья; гокейнсы сели, а прочие отказались сесть, почтительно указывая на них. Подали чай, конфект, сухарей и сладких пирожков. Они выпили чай, покурили, отведали конфект и по одной завернули в свои бумажки, чтоб взять с собой; даже спрятали за пазуху по кусочку хлеба и сухаря. Наливку пили с удовольствием.
Я не заставил повторять себе этого приглашения и ни одну бумагу в качестве
секретаря не писал так усердно, как предписание себе самому, от имени адмирала, «следовать до С.-Петербурга, и чтобы мне везде чинили свободный пропуск и оказываемо было в пути, со стороны начальствующих
лиц, всякое содействие» и т. д.