Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления. Татарин затянул
унылую песню; Савельич, дремля, качался на облучке. Кибитка летела по гладкому зимнему пути… Вдруг увидел я деревушку на крутом берегу Яика, с частоколом и с колокольней, — и через четверть часа въехали мы в Белогорскую крепость.
Они не могли двигаться среди этой толпы, чтобы согреться, и в их голocax, тянувших по очереди
унылую песню, слышалась безотчетная жалоба физического страдания и полной беспомощности.
Стало тихо. За окном на крыше дома что-то негромко трещало; шум колес и глухой говор людей несся снизу, с улицы. Самовар на столе пел
унылую песню. Щуров пристально смотрел в стакан с чаем, поглаживал бороду, и слышно было, что в груди у него хрипит…
Верно только то, что не спал сверчок;
унылая песня его потянулась мерно и тихо, потом стала чаще, звончее, наконец мало-помалу заглушила храпенье ребятишек и наполнила собою избушку.
На другой стороне реки видна дубовая роща, подле которой пасутся многочисленные стада; там молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые,
унылые песни и сокращают тем летние дни, столь для них единообразные.
Неточные совпадения
Невозможно рассказать, какое действие произвела на меня эта простонародная
песня про виселицу, распеваемая людьми, обреченными виселице. Их грозные лица, стройные голоса,
унылое выражение, которое придавали они словам и без того выразительным, — все потрясло меня каким-то пиитическим [Пиитический (устар.) — поэтический.] ужасом.
С детства слышал Клим эту
песню, и была она знакома, как
унылый, великопостный звон, как панихидное пение на кладбище, над могилами. Тихое уныние овладевало им, но было в этом унынии нечто утешительное, думалось, что сотни людей, ковырявших землю короткими, должно быть, неудобными лопатами, и усталая
песня их, и грязноватые облака, развешанные на проводах телеграфа, за рекою, — все это дано надолго, может быть, навсегда, и во всем этом скрыта какая-то несокрушимость, обреченность.
Степушка встрепенулся. Мужик подсел к нам. Мы опять приумолкли. На другом берегу кто-то затянул
песню, да такую
унылую… Пригорюнился мой бедный Влас…
Протяжно и уныло звучит из-за горки караульный колокол ближайшей церкви, и еще протяжнее, еще
унылее замирает в воздухе
песня, весь смысл которой меньше заключается в словах, чем в надрывающих душу аханьях и оханьях, которыми эти слова пересыпаны.
Тихо шепчутся березы над могилами кладбища, да ветер волнует хлеба на нивах и звенит
унылою, бесконечною
песней в проволоках придорожного телеграфа.