Неточные совпадения
Я стал ждать. Были здесь и другие
врачи, призванные из запаса, — одни еще в статском платье, другие, как я, в новеньких сюртуках с блестящими погонами. Перезнакомились. Они рассказывали мне о невообразимой путанице, которая здесь царствует, — никто ничего не
знает, ни
от кого ничего не добьешься.
Я
узнал, что в присутствии генерала я не имею права курить, без его разрешения не имею права сесть. Я
узнал, что мой главный
врач имеет право посадить меня на неделю под арест. И это без всякого права апелляции, даже без права потребовать объяснения по поводу ареста. Сам я имел подобную же власть над подчиненными мне нижними чинами. Создавалась какая-то особая атмосфера, видно было, как люди пьянели
от власти над людьми, как их души настраивались на необычный, вызывавший улыбку лад.
Дымились костры, солдаты кипятили воду для чая и грели консервы.
От врачей султановского госпиталя мы
узнали, что они со времени выхода из Мозысани тоже не работали и стояли, свернувшись, к югу
от Мукдена. Но их, конечно, штаб корпуса не забыл известить об отступлении. Султанов, желтый, осунувшийся и угрюмый, сидел на складном стуле, и Новицкая клала сахар в его кофе.
Неточные совпадения
На углу, в полупустом гараже мы взяли аэро, I опять, как тогда, села за руль, подвинула стартер на «вперед», мы оторвались
от земли, поплыли. И следом за нами все: розово-золотой туман; солнце, тончайше-лезвийный профиль
врача, вдруг такой любимый и близкий. Раньше — все вокруг солнца; теперь я
знал, все вокруг меня — медленно, блаженно, с зажмуренными глазами…
Андрей Ефимыч
знает, что при теперешних взглядах и вкусах такая мерзость, как палата № 6, возможна разве только в двухстах верстах
от железной дороги, в городке, где городской голова и все гласные — полуграмотные мещане, видящие во
враче жреца, которому нужно верить без всякой критики, хотя бы он вливал в рот расплавленное олово; в другом же месте публика и газеты давно бы уже расхватали в клочья эту маленькую Бастилию.
Девственный Бенни был для этого самый плохой компанион: он не любил и даже не выносил вида никаких оргий, сам почти ничего не пил, в играх никаких не участвовал, легких отношений к женщинам со стороны порядочных людей даже не допускал, а сам и вовсе не
знал плотского греха и считал этот грех большим преступлением нравственности (Артур Бенни был девственник, — это известно многим близко знавшим его лицам и между прочим одному уважаемому и ныне весьма известному петербургскому
врачу, г-ну Т-му, пользовавшему Бенни
от тяжких и опасных болезней, причина которых лежала в его девственности, боровшейся с пламенным темпераментом его пылкой, почти жгучей натуры).
— Да вот, — продолжал он, опять открыв глаза, — вторую неделю сижу в этом городишке… простудился, должно быть. Меня лечит здешний уездный
врач — ты его увидишь; он, кажется, дело свое
знает. Впрочем, я очень этому случаю рад, а то как бы я с тобою встретился? (И он взял меня за руку. Его рука, еще недавно холодная как лед, теперь пылала.) Расскажи ты мне что-нибудь о себе, — заговорил он опять, откидывая
от груди шинель, — ведь мы с тобой бог
знает когда виделись.
История доселе остается непонятною
от ошибочной точки зрения. Историки, будучи большею частию не
врачами, не
знают, на что обращать внимание; они стремятся везде выставить после придуманную разумность и необходимость всех народов и событий; совсем напротив, надобно на историю взглянуть с точки зрения патологии, надобно взглянуть на исторические лица с точки зрения безумия, на события — с точки зрения нелепости и ненужности.