Неточные совпадения
От бывших на войне с самого ее начала я не раз впоследствии слышал, что наибольшей высоты всеобщее настроение достигло во время Ляоянского боя. Тогда у всех была вера в победу, и все верили, не обманывая себя; тогда «рвались в бой» даже те
офицеры, которые через несколько месяцев
толпами устремлялись в госпитали при первых слухах о бое. Я этого подъема уже не застал. При мне все время, из месяца в месяц, настроение медленно и непрерывно падало. Люди хватались за первый намек, чтобы удержать остаток веры.
По тропинкам вдоль края дороги брели беспорядочные
толпы строевых солдат, ехали верховые
офицеры, казаки, обозные солдаты, на лошадях, с обрублеными постромками.
Однажды я встретил на дороге шедшую под конвоем большую
толпу обезоруженных солдат. Все были пьяны и грозны, осыпали ругательствами встречных
офицеров. Конвойные, видимо, вполне разделяли настроение своих пленников и нисколько им не препятствовали. Солдаты были из расформированного отряда Мищенка и направлялись в один из наших полков. На разъезде они стали буйствовать, разнесли лавки и перепились. Против них была вызвана рота солдат.
Вылезли мы, пошли отыскивать местного коменданта. В комендантском управлении теснилась большая
толпа штаб — и обер-офицеров. Все требовали мест.
Толпа окружила поезд, только что пришедший с запада. На площадке вагона стоял смертельно-бледный, растерянный жандармский
офицер и что-то говорил
толпе.
Обе эти стихии были глубоко чужды друг другу, понимания между ними не было. Солдаты жили одною безмерною своею злобою, и для злобы этой все были равны. Били
офицеров, — били железнодорожников; разносили казенные здания, — разносили и
толпы демонстрантов, приветствовавших войска дружественными кликами.
Через несколько дней мы пришли в Александрию, где собралось очень много войск. Еще сходя с высокой горы, мы видели огромное пространство, пестревшее белыми палатками, черными фигурами людей, длинными коновязями и блестевшими кое-где рядами медных пушек и зеленых лафетов и ящиков. По улице города ходили целые
толпы офицеров и солдат.
На том берегу стонали сонные кулики, а на этом, в одном из кустов, не обращая никакого внимания на
толпу офицеров, громко заливался соловей.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры.
Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского-французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые, прошли мимо Ростова.
Неточные совпадения
В таком положении были дела, когда мужественных страдальцев повели к раскату. На улице их встретила предводимая Клемантинкою
толпа, посреди которой недреманным оком [«Недреманное око», или «недремлющее око» — в дан — ном случае подразумевается жандармское отделение.] бодрствовал неустрашимый штаб-офицер. Пленников немедленно освободили.
Но дверь уже отворялась более чем десять раз, и каждый раз это был или запоздавший гость или гостья, присоединявшиеся к кружку званых, направо, или зрительница, обманувшая или умилостивившая полицейского
офицера, присоединявшаяся к чужой
толпе налево.
Те же, как всегда, были по ложам какие-то дамы с какими-то
офицерами в задах лож; те же, Бог знает кто, разноцветные женщины, и мундиры, и сюртуки; та же грязная
толпа в райке, и во всей этой
толпе, в ложах и в первых рядах, были человек сорок настоящих мужчин и женщин. И на эти оазисы Вронский тотчас обратил внимание и с ними тотчас же вошел в сношение.
Жеребец, с усилием тыкаясь ногами, укоротил быстрый ход своего большого тела, и кавалергардский
офицер, как человек, проснувшийся от тяжелого сна, оглянулся кругом и с трудом улыбнулся.
Толпа своих и чужих окружила его.
Вот наконец мы пришли; смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит
толпа.
Офицеры и казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела на толстом бревне, облокотясь на свои колени и поддерживая голову руками: то была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?