Неточные совпадения
Длинный, тощий и близорукий, он
сидел на вислоухом коне, сгорбившись и держа в воздухе повода обеими руками. Смирная животина завидела
на повозке охапку
сена и потянулась к ней. Селюков испуганно и неумело натянул поводья.
Однажды, когда граф Зарайский
сидел у своей сестры, его вестовой доложил ему, что фуражир госпиталя выдал их лошадям совсем гнилое
сено. (Между прочим, госпиталь вовсе не был обязан кормить
на свой счет лошадей чуть не ежедневно бывавшего в госпитале графа.) Граф сам пошел к фуражиру и велел дать хорошего
сена. Фуражир ответил, что
сено поставлено интендантством, и оно все такое. Тогда граф велел выдать своим лошадям ячменю. Фуражир отказал...
Левин быстро повернулся и ушел от него в глубь аллеи и продолжал один ходить взад и вперед. Скоро он услыхал грохот тарантаса и увидал из-за деревьев, как Васенька,
сидя на сене (на беду не было сиденья в тарантасе) в своей шотландской шапочке, подпрыгивая по толчкам, проехал по аллее.
Неточные совпадения
Воз с
сеном приближается, // Высоко
на возу //
Сидит солдат Овсяников, // Верст
на двадцать в окружности // Знакомый мужикам, // И рядом с ним Устиньюшка, // Сироточка-племянница, // Поддержка старика.
Он посылал сеноворошилку трясти
сено, — ее ломали
на первых рядах, потому что скучно было мужику
сидеть на козлах под махающими над ним крыльями.
Подъехав к Калиновому лесу, мы нашли линейку уже там и, сверх всякого ожидания, еще телегу в одну лошадь,
на середине которой
сидел буфетчик. Из-под
сена виднелись: самовар, кадка с мороженой формой и еще кой-какие привлекательные узелки и коробочки. Нельзя было ошибиться: это был чай
на чистом воздухе, мороженое и фрукты. При виде телеги мы изъявили шумную радость, потому что пить чай в лесу
на траве и вообще
на таком месте,
на котором никто и никогда не пивал чаю, считалось большим наслаждением.
Потом приснилось ему, что он
сидит с приятелями у Сен-Жоржа и с аппетитом ест и пьет, рассказывает и слушает пошлый вздор, обыкновенно рассказываемый
на холостых обедах, — что ему от этого стало тяжело и скучно, и во сне даже спать захотелось.
На дрогах,
на подстилке из свежего
сена,
сидели все важные лица: впереди всех сам волостной писарь Флегонт Васильевич Замараев, плечистый и рябой мужчина в плисовых шароварах, шелковой канаусовой рубахе и мягкой серой поярковой шляпе; рядом с ним, как сморчок, прижался суслонский поп Макар, худенький, загорелый и длинноносый, а позади всех мельник Ермилыч, рослый и пухлый мужик с белобрысым ленивым лицом.