Неточные совпадения
Мы «перевалили через Урал». Кругом
пошли степи. Эшелоны медленно ползли один за другим,
стоянки на станциях были бесконечны. За сутки мы проезжали всего полтораста — двести верст.
До своего госпиталя Султанову было мало дела. Люди его голодали, лошади тоже. Однажды, рано утром, во время
стоянки, наш главный врач съездил в город, купил сена, овса. Фураж привезли и сложили
на платформе между нашим эшелоном и эшелоном Султанова. Из окна выглянул только что проснувшийся Султанов. По платформе суетливо
шел Давыдов. Султанов торжествующе указал ему
на фураж.
Мы двинулись к железной дороге и
пошли вдоль пути
на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться, уйти со станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться
на прежнее место
стоянки к станции Суятунь.
Была уже половина сентября. Мы ждали ратификации мирного договора, чтобы
идти на зимние
стоянки за Куанчензы. Еще в начале августа нас придвинули к позициям, мы развернули госпиталь и работали.
Мир был ратифирован. В середине октября войска
пошли на север,
на зимние
стоянки. Наш корпус стал около станции Куанчендзы.
Армии стояли
на зимних квартирах, изнывали в безделье.
Шло непрерывное, жестокое пьянство. Солдаты
на последние деньги покупали у китайцев местную сивуху — ханьшин. Продажа крепких напитков в районе
стоянки армий была строго запрещена, китайцев арестовывали, но, конечно, ханьшину было сколько угодно.
Когда еще в октябре мы
шли на зимние
стоянки, было уже решено и известно, что наш госпиталь больше не будет работать и расформировывается. Тем не менее, мы уже месяц стояли здесь без дела, нас не расформировывали и не отпускали. Наконец, вышел приказ главнокомандующего о расформировке целого ряда госпиталей, в том числе и нашего. У нас недоумевали, — расформировывать ли госпиталь
на основании этого приказа, или ждать еще специального приказа ближайшего начальства.
Неточные совпадения
—
Слава богу, одним грехом меньше, — шепнул Прейн набобу, когда генерал вернулся
на главную
стоянку на Рассыпном Камне.
В полночь его поезд
идет дальше. Ночь, как вчера, темная и холодная,
стоянки долгие. Яша сидит
на бурке и невозмутимо пиликает
на гармонике, а старику все еще хочется хлопотать.
На одной из станций ему приходит охота составить протокол. По его требованию, жандарм садится и пишет: «188* года ноября 10, я, унтер-офицер Z-го отделения N-ского жандармского полицейского управления железных дорог Илья Черед,
на основании 11 статьи закона 19-го мая 1871 года, составил сей протокол
на станции X. в нижеследующем…»
Три дня после выезда нашего из Москвы он все спал: спал
на стоянках, спал и дорогою — и с этою целию, для доставления большего удобства себе, никого не подсаживал в беседку, а лежал, растянувшись вдоль обоих мест
на передке. Лошадьми же правил кто-нибудь из нас, но, впрочем, мы это делали более для своего удовольствия, так как привычные к своему делу кони сами знали, что им было нужно делать, и
шли своею мерною ходою.