Неточные совпадения
— Вот, говорят, из-за Маньчжурии этой
война. Да на что она нам? Мы бы тут и задаром не стали жить. А через Сибирь ехали, — вон сколько везде земли,
конца нет…
Наш обоз остановился: впереди образовался обычный затор обозов. С главным врачом разговаривал чистенький артиллерийский подполковник, начальник парковой бригады. Он только неделю назад прибыл из России и ужасно огорчался, что, по общему мнению,
войне конец. Расспрашивал Давыдова, давно ли он на
войне, много ли «заработал».
Жадно ловились все известия из Вашингтона. Солдаты ежедневно ходили на станции покупать номера «Вестника Маньчжурских Армий». Посредничество Рузвельта принято, уполномоченные России и Японии собираются съехаться… И вдруг приказ Линевича, в котором он приводит царскую к нему телеграмму: «Твердо надеюсь на доблестные свои войска, что в
конце концов они с помощью божиею одолеют все препятствия и приведут
войну к благополучному для России окончанию».
Во всяком случае, решение дела оставлено до
конца войны, а конца войны не предвидится, судя по началу; по крайней мере шанхайская война скоро не кончится.
— Шабаш! — осторожно загудел Тиунов, когда узнали о печальном
конце войны. — Ну, теперь те будут Сибирь заглатывать, а эти — отсюда навалятся!
Какой бы огромный эффект на весь мир получился, если бы эта интеллигенция, вместо того, чтобы требовать себе Константинополя и разных других лакомых кусочков, заявила бы во всеуслышание:
конец войне! никаких аннексий, никаких контрибуций!
Неточные совпадения
Самгин наблюдал шумную возню людей и думал, что для них существуют школы, церкви, больницы, работают учителя, священники, врачи. Изменяются к лучшему эти люди? Нет. Они такие же, какими были за двадцать, тридцать лег до этого года. Целый угол пекарни до потолка загроможден сундучками с инструментом плотников. Для них делают топоры, пилы, шерхебели, долота. Телеги, сельскохозяйственные машины, посуду, одежду. Варят стекло. В
конце концов, ведь и
войны имеют целью дать этим людям землю и работу.
— События
конца японской
войны и 5–7-го годов показали нам, что мы живем на вулкане, да-да, на вулкане-с!
— Ох, когда же
конец этой
войне?
Та жизнь, в которую он вступал, — новые места, товарищи,
война, — помогли этому. И чем больше он жил, тем больше забывал и под
конец действительно совсем забыл.
Но
война, сама по себе, не творит новой жизни, она — лишь
конец старого, рефлексия на зло.