В залах вокзала везде было оживление, лица смотрели светло и празднично. Железнодорожный машинист, окруженный кучкой солдат, читал им требования, предъявленные главнокомандующему читинским гарнизоном...
Неточные совпадения
— Видел на днях сам, собственными глазами:
в маленьком, тесном зальце, как сельди
в бочке, толкутся офицеры, врачи; истомленные сестры спят на своих чемоданах. А
в большой, великолепный
зал нового
вокзала никого не пускают, потому что генерал-квартирмейстер Флуг совершает там свой послеобеденный моцион! Изволите видеть, наместнику понравился новый
вокзал, и он поселил
в нем свой штаб, и все приезжие жмутся
в маленьком, грязном и вонючем старом
вокзале!
Неточные совпадения
Самгин решил зайти к Гогиным, там должны все знать. Там было тесно, как на
вокзале пред отходом поезда, он с трудом протискался сквозь толпу барышень, студентов из прихожей
в зал, и его тотчас ударил по ушам тяжелый, точно
в рупор кричавший голос:
На
вокзал она пришла рано, еще не был готов ее поезд, но
в грязном, закопченном дымом
зале третьего класса уже собралось много народа — холод согнал сюда путейских рабочих, пришли погреться извозчики и какие-то плохо одетые, бездомные люди.
И на другой день часу
в десятом он был уже
в вокзале железной дороги и
в ожидании звонка сидел на диване; но и посреди великолепной
залы,
в которой ходила, хлопотала, смеялась и говорила оживленная толпа,
в воображении его неотвязчиво рисовался маленький домик, с оклеенною гостиной, и
в ней скучающий старик,
в очках,
в демикотоновом сюртуке, а у окна угрюмый, но добродушный капитан, с своей трубочкой, и, наконец, она с выражением отчаяния и тоски
в опухнувших от слез глазах.
Вокзал железной дороги,
зала для пассажиров 1-го класса; направо от актеров дверь
в виде арки, ведущая
в другую
залу; прямо стеклянная дверь, за ней видна платформа и вагоны; на середине, поперек комнаты, длинный стол, на нем приборы, бутылки, канделябры и ваза с цветами.
Без поездки за границу я бы не выдержал такого урока.
В конце сентября 1865 года, очутившись
в Эйдкунене,
в зале немецкого
вокзала, я свободно вздохнул, хотя и тогда прекрасно знал, что моя трудовая доля, полная мытарств, будет продолжаться очень долго, если не всю жизнь.