— Но почему же, почему? — настойчиво спросил Токарев. — Деятельность эгоистическая, то
есть только для себя, по необходимости будет всегда узкою и темною. Высшая нравственность, напротив, заключается именно в самопожертвовании, когда человек не видит от этого выгоды для самого себя. Самопожертвование! Как я могу жертвовать собою для самого себя? Напротив, чем меньше мои собственные интересы направляют мою деятельность, тем она будет чище, выше, светлее. Ведь это совершенно ясно!
Неточные совпадения
— Нет, я, главное, не понимаю,
для чего будить! Невыспавшийся человек не в состоянии работать; что же он?
Будет только сидеть над книгой и клевать носом. Это все равно, что пустым ведром воду черпать!
— Люблю я эти споры! Мысль жива — работает и ищет… А как несколько-то лет назад: все вопросы решены, все распределено по ящичкам, на ящички наклеены марксистские ярлыки. Сиди да любуйся. Ведь это — гибель
для учения, смерть!..
Только и оставалось что спорить с народниками; друг с другом не о чем
было и говорить…
— Посадили вас за решетку, чтоб вы не убежали, если опять
будете без памяти, —
только для того. Поправитесь и пойдете себе домой.
Может быть, два студента, но мне казалось, что одна была женщина, что он
поет только для нее и скупится посылать дальше задушевные ноты…
Можно судить, с каким нетерпением ехала девица Рабе в Гельмет ныне, когда ей было столько нового рассказать и выслушать; язык их
был только для них понятен, ибо это был язык сердца.
Неточные совпадения
Судья тоже, который
только что
был пред моим приходом, ездит
только за зайцами, в присутственных местах держит собак и поведения, если признаться пред вами, — конечно,
для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.
Дети, которые при рождении оказываются не обещающими
быть твердыми в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные
для работ тоже могут
быть умерщвляемы, но
только в таком случае, если, по соображениям околоточных надзирателей, в общей экономии наличных сил города чувствуется излишек.
Наконец он не выдержал. В одну темную ночь, когда не
только будочники, но и собаки спали, он вышел, крадучись, на улицу и во множестве разбросал листочки, на которых
был написан первый, сочиненный им
для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства
для исполнения первого подвига
были обдуманы уже заранее; средства
для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не
было той силы в природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы то ни
было, то в этом случае невежество являлось не
только равносильным знанию, но даже в известном смысле
было прочнее его.
В этой крайности Бородавкин понял, что
для политических предприятий время еще не наступило и что ему следует ограничить свои задачи
только так называемыми насущными потребностями края. В числе этих потребностей первое место занимала, конечно, цивилизация, или, как он сам определял это слово,"наука о том, колико каждому Российской Империи доблестному сыну отечества
быть твердым в бедствиях надлежит".