Уже вечереет. Солнце перед самым закатом вышло из-за серых туч, покрывающих небо, и вдруг багряным светом осветило
лиловые тучи, зеленоватое море, покрытое кораблями и лодками, колыхаемое ровной широкой зыбью, и белые строения города, и народ, движущийся по улицам. По воде разносятся звуки какого-то старинного вальса, который играет полковая музыка на бульваре, и звуки выстрелов с бастионов, которые странно вторят им.
Неточные совпадения
Вот задрожала осиновая роща; листья становятся какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося на
лиловом фоне
тучи, шумят и вертятся; макушки больших берез начинают раскачиваться, и пучки сухой травы летят через дорогу.
До ближайшей деревни оставалось еще верст десять, а большая темно-лиловая
туча, взявшаяся бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась к нам.
Блеск и свет этого края неба был резко противоположен
лиловой тяжелой
туче, которая залегла перед нами над молодым березняком, видневшимся на горизонте.
Я первый проснулся. Все вокруг страшно, грозно и жутко потемнело, а зелень болотного кустарника качалась и отливала серой сталью. Все небо обложили громоздкие
лиловые и фиолетовые
тучи с разорванными серыми краями. Начинал вдали глухо ворчать гром. Я заторопился.
Черно-синие сосны — светло-синяя луна — черно-синие
тучи — светло-синий столб от луны — и по бокам этого столба — такой уж черной синевы, что ничего не видно — море. Маленькое, огромное, совсем черное, совсем невидное — море. А с краю, на
тучах, которыми другой от нас умчался гений, немножко задевая око луны —
лиловым чернилом, кудрявыми, как собственные волосы, буквами: «Приезжайте скорее. Здесь чудесно».