Неточные совпадения
Кружится голова. Как темно, как жарко! Гибкая змея вьется
в темноте. Яд сочится из скрытых зубов, и смотрят
в душу мерцающие, зеленые глаза. Темнота рассеивается, глубоко внизу мелькает таинственный
свет. Все кругом изменяется
в жутком преображении. Грозное веселье загорается
в ее глазах, как
в первый раз, когда она ласкала рукою сталь револьвера. И вдруг мы становимся неожиданно близкими. И идет безмолвный разговор.
Райский,
кружась в свете петербургской «золотой молодежи», бывши молодым офицером, потом молодым бюрократом, заплатил обильную дань поклонения этой красоте и, уходя, унес глубокую грусть надолго и много опытов, без которых мог обойтись.
Неточные совпадения
Он не договорил и очень неприятно поморщился. Часу
в седьмом он опять уехал; он все хлопотал. Я остался наконец один-одинехонек. Уже рассвело. Голова у меня слегка
кружилась. Мне мерещился Версилов: рассказ этой дамы выдвигал его совсем
в другом
свете. Чтоб удобнее обдумать, я прилег на постель Васина так, как был, одетый и
в сапогах, на минутку, совсем без намерения спать — и вдруг заснул, даже не помню, как и случилось. Я проспал почти четыре часа; никто-то не разбудил меня.
Одной ночью разразилась сильная гроза. Еще с вечера надвинулись со всех сторон тучи, которые зловеще толклись на месте,
кружились и сверкали молниями. Когда стемнело, молнии, не переставая, следовали одна за другой, освещая, как днем, и дома, и побледневшую зелень сада, и «старую фигуру». Обманутые этим
светом воробьи проснулись и своим недоумелым чириканьем усиливали нависшую
в воздухе тревогу, а стены нашего дома то и дело вздрагивали от раскатов, причем оконные стекла после ударов тихо и жалобно звенели…
После этого мы как-то не часто виделись. Пушкин
кружился в большом
свете, а я был как можно подальше от него. Летом маневры и другие служебные занятия увлекали меня из Петербурга. Все это, однако, не мешало нам, при всякой возможности встречаться с прежней дружбой и радоваться нашим встречам у лицейской братии, которой уже немного оставалось
в Петербурге; большею частью свидания мои с Пушкиным были у домоседа Дельвига.
Выйдешь оттуда на вольный воздух, так словно
в тюрьме целый год высидел: глаза от
света режет, голова
кружится, даже руки-ноги дрожат.
Публика с какою-то безнадежною апатией колотилась взад и вперед, не рискуя пускаться
в аллеи более отдаленные и
кружась в районе
света, выходящего из окон здания.