Неточные совпадения
Помню я незабываемое время. Сотни тысяч людей слились в одно, и все трепетало небывало полною,
быстрою жизнью. Сама на себя была непохожа жизнь — новая, большая, палившая душу живящим
огнем. И никто не был похож на себя. Весь целиком жил каждый, до ногтя ноги, до кончика волоса, — и жил в общем. Отдельная жизнь стала ничто, человек отдавал ее радостно и просто, как пчела или муравей.
Злись, ветер! Дуй, пока не лопнут щеки! // Вы, хляби вод, стремитесь ураганом, // Залейте башни, флюгера на башнях! // Вы, серные и
быстрые огни, // Предвестники громовых тяжких стрел, // Дубов крушители, летите прямо // На голову мою седую! Гром небесный, // Всё потрясающий, разбей природу всю, // Расплюсни разом толстый шар земли // И разбросай по ветру семена, // Родящие людей неблагодарных!
Неточные совпадения
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув
быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему
огнем, она
быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое лицо с открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
Картина была чудесная: около
огней дрожало и как будто замирало, упираясь в темноту, круглое красноватое отражение; пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за черту того круга
быстрые отблески; тонкий язык света лизнет голые сучья лозника и разом исчезнет; острые, длинные тени, врываясь на мгновенье, в свою очередь добегали до самых огоньков: мрак боролся со светом.
Сыгранный ею самою вальс звенел у ней в голове, волновал ее; где бы она ни находилась, стоило ей только представить себе
огни, бальную залу,
быстрое круженье под звуки музыки — и душа в ней так и загоралась, глаза странно меркли, улыбка блуждала на губах, что-то грациозно-вакхическое разливалось по всему телу.
Катались на лодках по Днепру, варили на той стороне реки, в густом горько-пахучем лозняке, полевую кашу, купались мужчины и женщины поочередно — в
быстрой теплой воде, пили домашнюю запеканку, пели звучные малороссийские песни и вернулись в город только поздним вечером, когда темная бегучая широкая река так жутко и весело плескалась о борта их лодок, играя отражениями звезд, серебряными зыбкими дорожками от электрических фонарей и кланяющимися
огнями баканов.
Он прошел дальше и завернул за угол. В глубине палисадника, у Назанского горел
огонь. Одно из окон было раскрыто настежь. Сам Назанский, без сюртука, в нижней рубашке, расстегнутой у ворота, ходил взад и вперед
быстрыми шагами по комнате; его белая фигура и золотоволосая голова то мелькали в просветах окон, то скрывались за простенками. Ромашов перелез через забор палисадника и окликнул его.