Неточные совпадения
Опухоль железы мешала
больному раскрыть как следует
рот, и мне не удалось осмотреть полости
рта и зева.
Осмотрев
больного, Иван Семенович заставил его сесть, набрал в гуттаперчевый баллон теплой воды и, введя наконечник между зубами
больного, проспринцевал ему
рот: вышла масса вязкой, тягучей слизи.
Больной сидел, кашляя и перхая, а Иван Семенович продолжал энергично спринцевать: как он не боялся, что
больной захлебнется?.. С каждым новым спринцеванием слизь выделялась снова и снова; я был поражен, что такое невероятное количество слизи могло уместиться во
рту человека.
Вместо этой кровавой операции, страшной для близких
больного, требующей хлороформа и ассистирования нескольких врачей, О’Двайер предложил свой способ, который заключается в следующем: оператор вводит в
рот ребенка левый указательный палец и захватывает им надгортанный хрящ, а правою рукою посредством особого инструмента вводит по этому пальцу в гортань ребенка металлическую трубочку с утолщенной головкой.
Это было в три часа. А в пять, через два часа, ко мне прибежала подруга
больной и, рыдая, объявила, что
больная умерла: встала от обеда, вдруг пошатнулась, побледнела, изо
рта ее хлынула кровь, и она упала мертвая.
— У мужа, доктор, явилось во
рту какое-то осложнение, — сообщила мне жена
больного при следующем моем визите.
Больной жаловался на сильное слюнотечение, десны покраснели и распухли, изо
рта несло отвратительным запахом; это была типическая картина легкого отравления ртутью, вызванного назначенным мною каломелем: обвинить себя я ни в чем не мог, — я принял решительно все предупредительные меры.
Древнеиндийская медицина была в этом отношении пряма и жестоко искренна: она имела дело только с излечимыми
больными, неизлечимый не имел права лечиться; родственники отводили его на берег Ганга, забивали ему нос и
рот священным илом и бросали в реку…
И муж, и жена относились ко мне с тем милым доверием, которое так дорого врачу и так поднимает его дух; каждое мое назначение они исполняли с серьезною, почти благоговейною аккуратностью и тщательностью.
Больная пять дней сильно страдала, с трудом могла раскрывать
рот и глотать. После сделанных мною насечек опухоль опала,
больная стала быстро поправляться, но остались мускульные боли в обеих сторонах шеи. Я приступил к легкому массажу шеи.
— Что ж, что дома?.. Умереть дома? — вспыльчиво отвечала больная. Но слово умереть, видимо, испугало ее, она умоляюще и вопросительно посмотрела на мужа. Он опустил глаза и молчал.
Рот больной вдруг детски изогнулся, и слезы полились из ее глаз. Муж закрыл лицо платком и молча отошел от кареты.
Неточные совпадения
Больной удержал в своей руке руку брата. Левин чувствовал, что он хочет что-то сделать с его рукой и тянет ее куда-то. Левин отдавался замирая. Да, он притянул ее к своему
рту и поцеловал. Левин затрясся от рыдания и, не в силах ничего выговорить, вышел из комнаты.
— Вот Раскольников! — промямлил Зосимов, кивнув на
больного, затем зевнул, причем как-то необыкновенно много раскрыл свой
рот и необыкновенно долго держал его в таком положении. Потом медленно потащился в свой жилетный карман, вынул огромнейшие выпуклые глухие золотые часы, раскрыл, посмотрел и так же медленно и лениво потащился опять их укладывать.
Самгин осторожно оглянулся. Сзади его стоял широкоплечий, высокий человек с большим, голым черепом и круглым лицом без бороды, без усов. Лицо масляно лоснилось и надуто, как у
больного водянкой, маленькие глаза светились где-то посредине его, слишком близко к ноздрям широкого носа, а
рот был большой и без губ, как будто прорезан ножом. Показывая белые, плотные зубы, он глухо трубил над головой Самгина:
Только теперь Привалов рассмотрел голову
больного, обернутую чем-то белым: глаза были полуоткрытые,
рот неприятно скошен на сторону.
Илюша же и говорить не мог. Он смотрел на Колю своими большими и как-то ужасно выкатившимися глазами, с раскрытым
ртом и побледнев как полотно. И если бы только знал не подозревавший ничего Красоткин, как мучительно и убийственно могла влиять такая минута на здоровье
больного мальчика, то ни за что бы не решился выкинуть такую штуку, какую выкинул. Но в комнате понимал это, может быть, лишь один Алеша. Что же до штабс-капитана, то он весь как бы обратился в самого маленького мальчика.