Неточные совпадения
Шел по двору крепкий парень-конюх, поскользнулся и ударился спиною о корыто, — и вот он уже шестой год лежит у нас в клинике: ноги его висят, как плети, больной ими не может двинуть, он мочится и ходит под себя; беспомощный, как грудной
ребенок, он лежит так
дни, месяцы, годы, лежит до пролежней, и нет надежды, что когда-нибудь воротится прежнее…
Но для матери вскрытие ее
ребенка часто составляет не меньшее горе, чем сама его смерть; даже интеллигентные лица большею частью крайне неохотно соглашаются на вскрытие близкого человека, для невежественного же бедняка оно кажется чем-то прямо ужасным; я не раз видел, как фабричная, зарабатывающая по сорок копеек в
день, совала ассистенту трехрублевку, пытаясь взяткою спасти своего умершего
ребенка от «поругания».
Больной прожил еще полторы недели; каждый
день у него появлялись все новые и новые нарывы — в суставах, в печени, в почках… Мучился он безмерно, и единственное, что оставалось делать, это впрыскивать ему морфий. Я посещал больного по нескольку раз в
день. При входе меня встречали страдальческие глаза
ребенка на его осунувшемся, потемневшем лице; стиснув зубы, он все время слабо и протяжно стонал. Мать уже знала, что надежды нет.
Разницы тут нет никакой: воспитание
ребенка ведется так, что не может он, как «чисто» ни излагай ему
дела, не увидеть в нем ужасной и бесстыдной грязи.
Как видно из самого же описания г-на Белякова, случай был очень тяжелый, и такого конца можно было ждать каждую минуту; но г. Беляков, ничего не понимая в
деле, утверждает, что оператор просто-напросто «зарезал» его сына [По жалобе отца тело
ребенка было вырыто из могилы и вскрыто в присутствии следователя и четырех экспертов; оказалось, что
ребенок умер от задушения дифтеритными пленками, а операция была произведена безукоризненно.].
Мне становилось все противнее смотреть на это веселое, равнодушное лицо, слушать этот тон, каким говорят только с маленькими
детьми. Ведь тут целая трагедия: полгода назад мать, случайно вошедши к сестре, вырвала из ее рук морфий, которым она хотела отравиться, чтоб не жить недужным паразитом… И вот этот противный тон, эта развязность, показывающая, как мало
дела всем посторонним до этой трагедии.
После него осталась вдова,
дети; ни до них, ни до него никому нет
дела. Город за окнами шумел равнодушно и суетливо, и, казалось, устели он все улицы трупами, — он будет жить все тою же хлопотливою, сосредоточенною в себе жизнью, не отличая взглядом трупов от камней мостовой…
Я даже лишен семейных радостей, лишен возможности спокойно приласкать своего
ребенка, потому что в это время мелькает мысль: а что, если со своей лаской я перенесу на него ту оспу или скарлатину, с которой сегодня имел
дело у больного?
Поселились они с матерью во флигеле, в саду, там и родился ты, как раз в полдень — отец обедать идет, а ты ему встречу. То-то радовался он, то-то бесновался, а уж мать — замаял просто, дурачок, будто и невесть какое трудное
дело ребенка родить! Посадил меня на плечо себе и понес через весь двор к дедушке докладывать ему, что еще внук явился, — дедушко даже смеяться стал: «Экой, говорит, леший ты, Максим!»
Неточные совпадения
Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот еще! мне какое
дело? Оттого, что у вас жена и
дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то
дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Спасаться, жить по-божески // Учила нас угодница, // По праздникам к заутрене // Будила… а потом // Потребовала странница, // Чтоб грудью не кормили мы //
Детей по постным
дням.
Г-жа Простакова (увидя Кутейкина и Цыфиркина). Вот и учители! Митрофанушка мой ни
днем, ни ночью покою не имеет. Свое
дитя хвалить дурно, а куда не бессчастна будет та, которую приведет Бог быть его женою.
Кроме того, тотчас же по нескольким словам Дарья Александровна поняла, что Анна, кормилица, нянька и
ребенок не сжились вместе и что посещение матерью было
дело необычайное.