Неточные совпадения
Общество живет слишком неверными представлениями о медицине, и это главная причина его несправедливого
отношения к
врачам; оно должно узнать силы и средства врачебной науки и не винить
врачей в том, в чем виновато несовершенство науки. Тогда и требовательность к
врачам понизилась бы до разумного уровня.
Самыми несчастными пациентами в этом
отношении являются разного сорта «высокие особы», — нетерпеливые, избалованные, которые самую наличность неустраненного хотя бы легкого страдания ставят в вину лечащему их
врачу.
Одно из главных достоинств Льва Толстого, как художника, заключается в поразительно человечном и серьезном
отношении к каждому из рисуемых им лиц; единственное исключение он делает для
врачей: их Толстой не может выводить без раздражения и почти тургеневского подмигивания читателю.
«Больной», с которым я имею дело как
врач, — это нечто совершенно другое, чем просто больной человек, — даже не близкий, а хоть сколько-нибудь знакомый; за этих я способен болеть душою, чувствовать вместе с ними их страдания; по
отношению же к первым способность эта все больше исчезает; и я могу понять одного моего приятеля-хирурга, гуманнейшего человека, который, когда больной вопит под его ножом, с совершенно искренним изумлением спрашивает его...
Я замечаю, как все больше начинаю привыкать к страданиям больных, как в
отношениях с ними руководствуюсь не непосредственным чувством, а головным сознанием, что держаться следует так-то. Это привыкание дает мне возможность жить и дышать, не быть постоянно под впечатлением мрачного и тяжелого; но такое привыкание
врача в то же время возмущает и пугает меня, — особенно тогда, когда я вижу его обращенным на самого себя.
Как будто
врач — торговец, и его
отношение к пациенту можно усчитывать, словно какую-нибудь бакалею, франками и марками!
Плата — это лишь печальная необходимость, и чем меньше она будет замешиваться в
отношения между
врачом и больным, тем лучше; она делает эти
отношения неестественными и напряженными и часто положительно связывает руки.
Я ближе увидел
отношение больных к
врачам, ближе узнал своих товарищей-врачей.
Заметка хроникера «Петербургской газеты» ценна тою наивною грубостью и прямотою, с которою она высказывает господствующий в публике взгляд на законность и необходимость закрепощения
врачей. «Являются ли
врачи безусловно свободными людьми, могущими располагать своим временем по личному желанию?» Речь тут идет не о служащих
врачах, которые, принимая выгоды и обеспечение службы, тем самым, конечно, отказываются от «безусловной свободы»; речь — о
врачах вообще, по
отношению к которым люди самих себя не считают связанными решительно ничем.
Думать, что его можно разжалобить, — смешно; смешно и ждать, что можно чего-нибудь достигнуть указанием на его несправедливое
отношение к нам. Только тот, кто борется, может заставить себя слушать. И выход для нас один: мы,
врачи, должны объединиться, должны совместными силами бороться с этим чудовищем и отвоевать себе лучшую и более свободную долю.
Это была смертельная послеродовая болезнь Александры Михайловны. Через несколько дней она умерла. Леонид Николаевич горько винил в ее смерти берлинских врачей. Врачей в таких случаях всегда винят, но, судя по его рассказу,
отношение врачей действительно было возмутительное. Новорожденного мальчика Данилу взяла к себе в Москву мать Александры Михайловны, а Леонид Николаевич со старшим мальчиком Димкою и своего матерью Настасьей Николаевной поселился на Капри, где в то время жил Горький.
Неточные совпадения
[Администрация и местные
врачи находят довольствие, получаемое арестантами, недостаточным и в количественном
отношении.
Этот взгляд был присущ и младшим представителям церкви; сахалинские священники всегда держались в стороне от наказания и относились к ссыльным не как к преступникам, а как к людям, и в этом
отношении проявляли больше такта и понимания своего долга, чем
врачи или агрономы, которые часто вмешивались не в свое дело.
Люди, имеющие служебное, деловое
отношение к чужому страданию, например судьи, полицейские,
врачи, с течением времени, в силу привычки, закаляются до такой степени, что хотели бы, да не могут относиться к своим клиентам иначе как формально; с этой стороны они ничем не отличаются от мужика, который на задворках режет баранов и телят и не замечает крови.
Дорн(пожав плечами). Что ж? В
отношениях женщин ко мне было много хорошего. Во мне любили главным образом превосходного
врача. Лет десять — пятнадцать назад, вы помните, во всей губернии я был единственным порядочным акушером. Затем всегда я был честным человеком.
Девственный Бенни был для этого самый плохой компанион: он не любил и даже не выносил вида никаких оргий, сам почти ничего не пил, в играх никаких не участвовал, легких
отношений к женщинам со стороны порядочных людей даже не допускал, а сам и вовсе не знал плотского греха и считал этот грех большим преступлением нравственности (Артур Бенни был девственник, — это известно многим близко знавшим его лицам и между прочим одному уважаемому и ныне весьма известному петербургскому
врачу, г-ну Т-му, пользовавшему Бенни от тяжких и опасных болезней, причина которых лежала в его девственности, боровшейся с пламенным темпераментом его пылкой, почти жгучей натуры).