Неточные совпадения
Неужели ты не понимаешь, что человеку с такими двумя мыслями нельзя
оставаться в живых?» Тут безысходный
ужас самой подлинной трагедии.
Что, например, может быть безобразнее и достойнее сожаления, чем беременная женщина? Беременность — это уродство, болезнь, — это проклятие, наложенное на женщину богом. «Умножая, умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей». Только и
остается женщине — покорно и терпеливо нести тяжелую «скорбь» и замирать от
ужаса в ожидании грядущих мук и опасностей. Но не так для Толстого.
Смех Ницше — последнее, что у него
осталось для жизни, — напоминает этот страшный смех, хлещущий вместе с кровью из перерезанного горла жертвы. Грозно звучит через этот смех великий гнев оскорбленного божества. И не радостным созвучным смехом отзовется душа на призывы покинутого богами человека, старающегося заглушить смехом черный
ужас своего одиночества.
Неточные совпадения
«Как же я
останусь один без нее?» с
ужасом подумал он и взял мелок. — Постойте, — сказал он, садясь к столу. — Я давно хотел спросить у вас одну вещь. Он глядел ей прямо в ласковые, хотя и испуганные глаза.
Раскольников тут уже прошел и не слыхал больше. Он проходил тихо, незаметно, стараясь не проронить ни единого слова. Первоначальное изумление его мало-помалу сменилось
ужасом, как будто мороз прошел по спине его. Он узнал, он вдруг, внезапно и совершенно неожиданно узнал, что завтра, ровно в семь часов вечера, Лизаветы, старухиной сестры и единственной ее сожительницы, дома не будет и что, стало быть, старуха, ровно в семь часов вечера,
останется дома одна.
И если бы в ту минуту он в состоянии был правильнее видеть и рассуждать; если бы только мог сообразить все трудности своего положения, все отчаяние, все безобразие и всю нелепость его, понять при этом, сколько затруднений, а может быть, и злодейств, еще
остается ему преодолеть и совершить, чтобы вырваться отсюда и добраться домой, то очень может быть, что он бросил бы все и тотчас пошел бы сам на себя объявить, и не от страху даже за себя, а от одного только
ужаса и отвращения к тому, что он сделал.
С
ужасом услышал я сии слова: Швабрин делался начальником крепости; Марья Ивановна
оставалась в его власти!
Она обратила на него взгляд, полный
ужаса. У ней
оставался всего полтинник, а до первого числа, когда братец выдает деньги,
осталось еще десять дней. В долг никто не дает.