Неточные совпадения
Я испытал то чувство
любви, которая есть самая
сущность души и для которой не надо предмета.
Эта новая рана вызвала Наташу к жизни. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг
любовь к матери показала ей, что
сущность ее жизни —
любовь — еще жива в ней. Проснулась
любовь, и проснулась жизнь».
В этом гармоническом чувствовании мирового ритма, в этом признании божественной
сущности судьбы коренится та
любовь к року, — amor fati, — о которой в позднейших своих работах с таким восторгом говорит Ницше: «Моя формула для величия человека есть amor fati: не хотеть ничего другого ни впереди, ни позади, ни во всю вечность. Не только переносить необходимость, но и не скрывать ее, — любить ее… Являешься необходимым, являешься частицею рока, принадлежащим к целому, существуешь в целом»…
Это богатство личности, переливающая через край полнота внутренней жизни, инстинктивное чувство благосостояния и самоподтверждения — вот что составляет
сущность великих жертв и великой
любви.
Сознание, освобожденное от гипнотической власти обожествленного страдания, увидит, что сущность мира не есть страдание и
сущность любви не есть только сострадание.
Неточные совпадения
«Она не мало видела людей, но я остался для нее наиболее яркой фигурой. Ее первая
любовь. Кто-то сказал: “Первая
любовь — не ржавеет”. В
сущности, у меня не было достаточно солидных причин разрывать связь с нею. Отношения обострились… потому что все вокруг было обострено».
«Я не мало встречал болтунов, иногда они возбуждали у меня чувство, близкое зависти. Чему я завидовал? Уменью связывать все противоречия мысли в одну цепь, освещать их каким-то одним своим огоньком. В
сущности, это насилие над свободой мысли и зависть к насилию — глупа. Но этот…» — Самгин был неприятно удивлен своим открытием, но чем больше думал о Тагильском, тем более убеждался, что сын трактирщика приятен ему. «Чем? Интеллигент в первом поколении?
Любовью к противоречиям? Злостью? Нет. Это — не то».
«…и потому еще, что я сам в горячешном положении. Будем счастливы, Вера! Убедись, что вся наша борьба, все наши нескончаемые споры были только маской страсти. Маска слетела — и нам спорить больше не о чем. Вопрос решен. Мы, в
сущности, согласны давно. Ты хочешь бесконечной
любви: многие хотели бы того же, но этого не бывает…»
Кстати, сделаю вскользь одну весьма важную для нас заметку для пояснения настоящей
сущности тогдашнего положения подсудимого: эта женщина, эта
любовь его до самой этой последней минуты, до самого даже мига ареста, пребывала для него существом недоступным, страстно желаемым, но недостижимым.
Значит, о
любви к другому тут и толковать нечего: вовсе не в ней
сущность дела.