«Для чего?» — это бессмысленнейший вопрос, сам собою отпадающий от всего, что полно жизнью. В
минуту уныния Долли могла задавать себе вопросы о бессмысленности своей жизни, о бесцельности своих страданий и суетни с детьми. Но жизнь эта полна и прекрасна, несмотря на все ее страдания, — прекрасна потому, что для Доли жизнь именно в этом.
Неточные совпадения
И Ницше крепко держится за эти редкие
минуты, старается отрешиться от себя и заглушить мрачные похоронные песни, которые поет его увечная душа. Ей нельзя верить, нельзя позволить ей обмануть себя и его. «Я сделал свою волю к здоровью, свою волю к жизни своей философией, — рассказывает он. — Годы полного падения моей жизненной силы и были теми, когда я перестал быть пессимистом: инстинкт самосохранения воспретил мне философию нищеты и
уныния».
Тогда все люди казались ему евангельскими гробами, полными праха и костей. Бабушкина старческая красота, то есть красота ее характера, склада ума, старых цельных нравов, доброты и проч., начала бледнеть. Кое-где мелькнет в глаза неразумное упорство, кое-где эгоизм; феодальные замашки ее казались ему животным тиранством, и в
минуты уныния он не хотел даже извинить ее ни веком, ни воспитанием.
Я тянула мужа изо всех сил, подхлестывала его, зубрила, вместе с ним репетировала, взвинчивала его гордость, ободряла его в
минуту уныния.
И компарсы, так усердно, под гнетом паники, перебегающие через дорогу, дабы уйти от компрометирующих встреч, вновь почувствуют присутствие оживляющих искорок и сумеют отличить тех, которые в
минуты уныния поддерживали в обществе веру в жизнь, от тех, которые вносили в него только язву междоусобия.
Неточные совпадения
На другой день, едва позолотило солнце верхи соломенных крыш, как уже войско, предводительствуемое Бородавкиным, вступало в слободу. Но там никого не было, кроме заштатного попа, который в эту самую
минуту рассчитывал, не выгоднее ли ему перейти в раскол. Поп был древний и скорее способный поселять
уныние, нежели вливать в душу храбрость.
Уныние поглотило его: у него на сердце стояли слезы. Он в эту
минуту непритворно готов был бросить все, уйти в пустыню, надеть изношенное платье, есть одно блюдо, как Кирилов, завеситься от жизни, как Софья, и мазать, мазать до упаду, переделать Софью в блудницу.
Из глаз его выглядывало
уныние, в ее разговорах сквозило смущение за Веру и участие к нему самому. Они говорили, даже о простых предметах, как-то натянуто, но к обеду взаимная симпатия превозмогла, они оправились и глядели прямо друг другу в глаза, доверяя взаимным чувствам и характерам. Они даже будто сблизились между собой, и в
минуты молчания высказывали один другому глазами то, что могли бы сказать о происшедшем словами, если б это было нужно.
А Калганов забежал в сени, сел в углу, нагнул голову, закрыл руками лицо и заплакал, долго так сидел и плакал, — плакал, точно был еще маленький мальчик, а не двадцатилетний уже молодой человек. О, он поверил в виновность Мити почти вполне! «Что же это за люди, какие же после того могут быть люди!» — бессвязно восклицал он в горьком
унынии, почти в отчаянии. Не хотелось даже и жить ему в ту
минуту на свете. «Стоит ли, стоит ли!» — восклицал огорченный юноша.
И несмотря на тишину, царствующую окрест, несмотря на однообразие пейзажа,
уныние ни на
минуту не овладевает сердцем; ни на
минуту нельзя почувствовать себя одиноким, отрешенным от жизни.