Неточные совпадения
С «самостоятельным хотением» вступает в жизнь и Подросток. На груди у него документ, дающий ему шантажную
власть над гордою красавицею, а в голове — «
идея».
Идея эта — уединение и могущество. «Мне нужно то, что приобретается могуществом и чего никак нельзя приобрести без могущества; это — уединенное и спокойное сознание силы! Вот самое полное определение свободы, над которым так бьется мир! Свобода. Я начертил, наконец, это великое слово… Да, уединенное сознание силы — обаятельно и прекрасно»…
Подросток «терпеть не может женщин». Осуществляя в фантазии свою
идею о
власти над людьми посредством денег, он мечтает.
И даже более: довольно долго после этого самая
идея власти, стихийной и не подлежащей критике, продолжала стоять в моем уме, чуть тронутая где-то в глубине сознания, как личинка трогает под землей корень еще живого растения. Но с этого вечера у меня уже были предметы первой «политической» антипатии. Это был министр Толстой и, главное, — Катков, из-за которых мне стал недоступен университет и предстоит изучать ненавистную математику…
— Если уж вы обратились ко мне с этим вопросом, — сказал я, — то я позволю себе не согласиться с вами. Мне кажется, они вправе требовать от «власти» гарантии успеха правого дела на легальном пути. Иначе в чем же состоит самая
идея власти?.. Не думаете ли вы, что раз миру воспрещен самосуд, то тем самым взяты известные обязательства? И если они не исполняются, то…
Неточные совпадения
— И не воспитывайте меня анархистом, — анархизм воспитывается именно бессилием
власти, да-с! Только гимназисты верят, что воспитывают —
идеи. Чепуха! Церковь две тысячи лет внушает: «возлюбите друг друга», «да единомыслием исповемы» — как там она поет? Черта два — единомыслие, когда у меня дом — в один этаж, а у соседа — в три! — неожиданно закончил он.
«
Власть идей, очевидно, кончилась, настала очередь возмущенных чувств…»
— Одни из этих артистов просто утопают в картах, в вине, — продолжал Райский, — другие ищут роли. Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются за какую-нибудь невозможную
идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят себя пророками и апостольствуют в кружках слабых голов, по трактирам. Это легче, чем работать. Проврутся что-нибудь дерзко про
власть, их переводят, пересылают с места на место. Они всем в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
Тит Никоныч, попытавшись несколько раз, но тщетно, примирить ее с
идеей об общем благе, ограничился тем, что мирил ее с местными
властями и полицией.
Мы должны заставить поверить в нас, в силу нашей национальной воли, в чистоту нашего национального сознания, заставить увидеть нашу «
идею», которую мы несем миру, заставить забыть и простить исторические грехи нашей
власти.