Но стоило забыть искусственный ход мысли и из
жизни вернуться к тому, что удовлетворяло, — и вдруг вся эта искусственная постройка заваливалась, как карточный дом, и ясно было, что постройка была сделана из тех же перестановленных слов, независимо от чего-то более важного в жизни, чем разум».
Неточные совпадения
Когда он вспоминает то, «с чем можно было бы жить, если бы оно
вернулось», — перед ним встает не специально «добро», а именно
жизнь во всем ее глубоком и живом разнообразии.
«Что такое любовь? Любовь мешает смерти. Любовь есть
жизнь. Любовь есть бог, и умереть — значит мне, частице любви,
вернуться к общему и вечному источнику. Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего-то недоставало в них, что-то было односторонне-личное, умственное, — не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул».
Но стоило забыть искусственный ход мысли и из
жизни вернуться к тому, что удовлетворяло, когда он думал, следуя данной нити, — и вдруг вся эта искусственная постройка заваливалась, как карточный дом, и ясно было, что постройка была сделана из тех же перестановленных слов, независимо от чего-то более важного в жизни, чем разум.
Неточные совпадения
«Нет, — сказал он себе, — как ни хороша эта
жизнь, простая и трудовая, я не могу
вернуться к ней. Я люблю ее».
«И разве не то же делают все теории философские, путем мысли странным, несвойственным человеку, приводя его к знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный смысл
жизни и только сомнительным умственным путем хочет
вернуться к тому, что всем известно?»
Хотя многие из тех планов, с которыми он
вернулся в деревню, и не были им исполнены, однако самое главное, чистота
жизни, была соблюдена им.
Принцесса сказала: «надеюсь, что розы скоро
вернутся на это хорошенькое личико», и для Щербацких тотчас же твердо установились определенные пути
жизни, из которых нельзя уже было выйти.
Вернувшись домой и найдя всех вполне благополучными и особенно милыми, Дарья Александровна с большим оживлением рассказывала про свою поездку, про то, как ее хорошо принимали, про роскошь и хороший вкус
жизни Вронских, про их увеселения и не давала никому слова сказать против них.