Неточные совпадения
Страх
человека перед
жизнью, боязливое взвешивание возможных опасностей, бездеятельное преклонение перед необходимостью вызывают только нетерпеливое негодование в боге-«бойце»: нет и не должно быть в
жизни никаких страхов, никаких
душевных «стеснений».
Человек неотрывно связан с
жизнью, душа его неотрывно связана с телом. И весь целиком
человек должен быть прекрасен и светел. Тело, как душа, тоже должно быть «добродетельно». И
душевные, и телесные достоинства для древнего эллина одинаково были добродетелями. Красота, сила и ловкость телесная, это тоже были добродетели. Пенелопа в Одиссее говорит...
Дионисово вино мы можем здесь понимать в более широком смысле: грозный вихревой экстаз вакханок вызван в трагедии не «влагою, рожденной виноградом». Тиресий определенно указывает на ту огромную роль, какую играло это дионисово «вино» в
душевной жизни нового эллинства: оно было не просто лишнею радостью в
жизни человека, — это необходимо иметь в виду, — оно было основою и предусловием
жизни, единственным, что давало силу бессчастному
человеку нести
жизнь.
Это «Сам», этот великий разум
человека, — вот тот основной раствор, из которого кристаллизуются оценки
человеком мира и
жизни, мысли человеческие и суждения. Поэтому ценны и интересны не столько человеческие мысли сами по себе, сколько та
душевная стихия, которая их произвела. И даже у философов. Изучая философов, нужно смотреть «на их пальцы и между строк».
Но Руссо имел большую заслугу в истории европейского человека, как и романтизм вообще, — он много сделал для разворачивания
душевной жизни человека, для возникновения новой чувствительности.
Неточные совпадения
Он у постели больной жены в первый раз в
жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других
людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и
душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой
жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной
жизни, ни бурями
душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного
человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев.
Плохо верили обломовцы и
душевным тревогам; не принимали за
жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись как огня увлечения страстей; и как в другом месте тело у
людей быстро сгорало от волканической работы внутреннего,
душевного огня, так душа обломовцев мирно, без помехи утопала в мягком теле.
Привалову страстно хотелось бежать от самого себя. Но куда? Если
человек безумеет от какой-нибудь зубной боли, то с чем сравнить всю эту
душевную муку, когда все кругом застилается мраком и
жизнь делается непосильным бременем?..
Вернувшись из клуба домой, Привалов не спал целую ночь, переживая страшные муки обманутого
человека… Неужели его Зося, на которую он молился, сделается его позором?.. Он, несмотря на все семейные дрязги, всегда относился к ней с полной доверенностью. И теперь, чтобы спуститься до ревности, ему нужно было пережить страшное
душевное потрясение. Раньше он мог смело смотреть в глаза всем: его семейная
жизнь касалась только его одного, а теперь…