Неточные совпадения
Но как же Левин не заметил, что хлеб его — из папье-маше? Очевидное дело: Левин искал пищу, не будучи голоден. Вот почему грубо сделанное подобие хлеба он так легко и принял за хлеб.
Вопрос о смысле жизни был для него чисто умственным
вопросом; в бессознательной своей
глубине он твердо знал, «и что он такое, и для чего живет». Вот почему он так легко удовлетворился своим поспешным, скомканным, ни на что не отвечающим ответом.
Интеллект же, способный рассматривать жизнь только с внешних точек зрения, способен ставить
вопросы о всех
глубинах жизни.
Живая жизнь не может быть определена никаким конкретным содержанием. В чем жизнь? В чем ее смысл? В чем цель? Ответ только один: в самой жизни. Жизнь сама по себе представляет высочайшую ценность, полную таинственной
глубины. Всякое проявление живого существа может быть полно жизни, — и тогда оно будет прекрасно, светло и самоценно; а нет жизни, — и то же явление становится темным, мертвым, и, как могильные черви, в нем начинают копошиться
вопросы: зачем? для чего? какой смысл?
Неточные совпадения
Не всегда легко было отвечать на ее
вопросы. Клим чувствовал, что за ними скрыто желание поймать его на противоречиях и еще что-то, тоже спрятанное в
глубине темных зрачков, в цепком изучающем взгляде.
Хотя он принципиально и был за женский
вопрос, но в
глубине души считал всех женщин глупыми и ничтожными, за исключением тех, в которых часто бывал сентиментально влюблен так, как теперь был влюблен в Грабец, и тогда считал их необычайными женщинами, достоинства которых умел заметить только он.
Марксистский оптимизм не ставит в
глубине ни
вопроса об отношении человека к космосу, ни
вопроса о внутренней жизни человека, которая просто отрицается.
И действительно, Коля задал ему раз
вопрос: «Кто основал Трою?» — на что Дарданелов отвечал лишь вообще про народы, их движения и переселения, про
глубину времен, про баснословие, но на то, кто именно основал Трою, то есть какие именно лица, ответить не мог, и даже
вопрос нашел почему-то праздным и несостоятельным.
Если бы возможно было помыслить, лишь для пробы и для примера, что три эти
вопроса страшного духа бесследно утрачены в книгах и что их надо восстановить, вновь придумать и сочинить, чтоб внести опять в книги, и для этого собрать всех мудрецов земных — правителей, первосвященников, ученых, философов, поэтов — и задать им задачу: придумайте, сочините три
вопроса, но такие, которые мало того, что соответствовали бы размеру события, но и выражали бы сверх того, в трех словах, в трех только фразах человеческих, всю будущую историю мира и человечества, — то думаешь ли ты, что вся премудрость земли, вместе соединившаяся, могла бы придумать хоть что-нибудь подобное по силе и по
глубине тем трем
вопросам, которые действительно были предложены тебе тогда могучим и умным духом в пустыне?