«Особа» зорко следила за всем происходившим в Петербурге, имея оттуда сведения от товарища своей юности, лица близкого при дворе, можно сказать, домашнего человека в
царском семействе.
Неточные совпадения
Накануне отъезда, часа в два, я сидел у него, когда пришли сказать, что в приемной уже тесно. В этот день представлялись ему члены парламента с
семействами и разная nobility и gentry, [знать и дворянство (англ.).] всего, по «Теймсу», до двух тысяч человек, — это было grande levee, [большое вставание (фр.).]
царский выход, да еще такой, что не только король виртембергский, но и прусский вряд натянет ли без профессоров и унтер-офицеров.
Живет это
семейство в величайшей бедности в селе Кузьмине, близ
Царского Села, получая от Балалайкина, в виде воспособления, не больше десяти рублей в месяц".
Не в чертогах
Царских обнаруживается чувство народное; о всяком Монархе кто-нибудь из царедворцев искренно проливает слезы; нет, оно явно только на стогнах града, в тихом жилище
семейств, от Двора удаленных, и в хижине мирного трудолюбия, если в них сердечная признательность не оплакивает смерти Государя, то он не царствовал для народного счастия!
Это были выборные от всего села; поклонясь в ноги, несмотря на запрещение барина, один из них сказал, что «на мирской сходке положили и приказали им ехать к барину в Питер и сказать: что не берешь-де ты с нас, вот уже десять лет, никакого оброку и живешь одним
царским жалованьем, что теперь в Питере дороговизна и жить тебе с
семейством трудно; а потому не угодно ли тебе положить на нас за прежние льготные годы хоть по тысяче рублей, а впредь будем мы платить оброк, какой ты сам положишь; что мы, по твоей милости, слава богу, живем не бедно, и от оброка не разоримся».