Неточные совпадения
Я слушал лекции, усердно записывал их.
Ходил в Публичную
библиотеку и там читал книги, рекомендованные профессорами. Читал «Нестора» Шлецера, «Grundriss der Sprachwissenschaft» [«Основы языкознания» (нем.).] Фридриха Мюллера, «О происхождении славянских письмен» Бодянского.
В Публичной
библиотеке иногда приходилось видеть: перед читальным залом,
в комнате, где на высоких конторках лежат каталоги, быстро расхаживал студент с длинными черными волосами и черной бородкой; нахмурив брови и заложив руки за спину, он
ходил от площадки лестницы и углу между книжными шкафами, — и сразу было видно, что мыслил.
Лекции я посещал усердно.
Ходил в Публичную
библиотеку и там читал книги, рекомендованные профессорами, — особенно по русской литературе: я хотел специализироваться
в ней. По вечерам, когда Миша ложился спать, я садился за свой стол, курил папиросу за папиросой и
в густо накуренной комнате сочинял стихи, читал по-немецки «Фауста» и Гейне и вообще то, что было для себя.
Но тут мое очарование было неожиданно прервано: брат, успевший
сходить в библиотеку и возвращавшийся оттуда в недоумении, не найдя меня, обратил внимание на кучку еврейской молодежи, столпившейся около моего убежища.
Николай Леопольдович, в сопровождении Володи,
прошел в библиотеку и, взяв последнюю книгу «Русского Вестника», проводил своего ученика, уже простившегося после чая с матерью, до его комнаты, передал его с рук на руки Дементьевичу и, пожелав обоим покойной ночи, отправился к себе.
Неточные совпадения
Он и попытался это делать и
ходил сначала
в библиотеку заниматься выписками и справками для своей книги; но, как он говорил ей, чем больше он ничего не делал, тем меньше у него оставалось времени.
Библиотека эта по завещанию поступила
в музей. И старик Хлудов до седых волос вечера проводил по-молодому, ежедневно за лукулловскими ужинами
в Купеческом клубе, пока
в 1882 году не умер скоропостижно по пути из дома
в клуб. Он
ходил обыкновенно
в высоких сапогах,
в длинном черном сюртуке и всегда
в цилиндре.
Знали еще букинисты одного курьезного покупателя. Долгое время
ходил на Сухаревку старый лакей с аршином
в руках и требовал книги
в хороших переплетах и непременно известного размера. За ценой не стоял. Его чудак барин, разбитый параличом и не оставлявший постели, таким образом составлял
библиотеку, вид которой утешал его.
В семидесятых и восьмидесятых годах особенно славился «хлудовский стол», где председательствовал степеннейший из степенных купцов, владелец огромной
библиотеки Алексей Иванович Хлудов со своим братом, племянником и сыном Михаилом, о котором
ходили по Москве легенды.
— Так что же вы говорите, я после этого уж и не понимаю! А знаете ли вы то, что
в Демидовском студенты имеют единственное развлечение для себя —
ходить в Семеновский трактир и пить там? Большая разница Москва-с, где — превосходный театр, разнообразное общество, множество
библиотек, так что, помимо ученья, самая жизнь будет развивать меня, а потому стеснять вам
в этом случае волю мою и лишать меня, может быть, счастья всей моей будущей жизни — безбожно и жестоко с вашей стороны!