Неточные совпадения
«Знаешь, дорогой мой Алексеюшка, в чем горе наших отношений? Ты никогда не позволял и не позволяешь быть с тобою откровенным… Почти полгода прожил я на Капри бок о бок с тобой, переживал невыносимые и опасные штурмы и дранги, [Бури и натиски (от нем. Sturm and Drang).] искал участия и совета, и именно в личной, переломавшейся жизни, — и говорил с тобою только о литературе и общественности. Это
факт: живя с тобой
рядом, я ждал приезда Вересаева, чтобы с ним посоветоваться — кончать мне с тобой или нет?»
Он начал с того, что его, как провинциала (он говорил с заметным акцентом на „о“), глубоко поражает и возмущает один тот уже
факт, что собравшаяся здесь лучшая часть московской интеллигенции могла выслушать, в глубоком молчании такую позорную клевету на врача и писателя, такие обвинения в шарлатанстве, лжи и т. п. только за то, что человек обнажил перед нами свою душу и рассказал, через какой
ряд сомнений и ужасов он прошел за эти годы.
Но ежели бы кто, видя, как извозчик истязует лошадь, почел бы за нужное,
рядом фактов, взятых из древности или и в истории развития современных государств, доказать вред такого обычая, то сие не токмо не возбраняется, но именно и составляет тот высший вид пенкоснимательства, который в современной литературе известен под именем"науки".
Разве Шибаев не прав? Останься он — полтора года — с полным"волчьим паспортом", он был бы вышиблен из своих"пазов", превратился бы в умственного пролетария, ненужного неудачника, читавшего книжки, с десятком отметок по переходным экзаменам, с головой, набитой теориями,
рядами фактов и цифр, ничего общего с жизнью народа не имеющих.
Неточные совпадения
Пускай рассказ летописца страдает недостатком ярких и осязательных
фактов, — это не должно мешать нам признать, что Микаладзе был первый в
ряду глуповских градоначальников, который установил драгоценнейший из всех административных прецедентов — прецедент кроткого и бесскверного славословия.
— Говорить можно только о
фактах, эпизодах, но они — еще не я, — начал он тихо и осторожно. — Жизнь — бесконечный
ряд глупых, пошлых, а в общем все-таки драматических эпизодов, — они вторгаются насильственно, волнуют, отягощают память ненужным грузом, и человек, загроможденный, подавленный ими, перестает чувствовать себя, свое сущее, воспринимает жизнь как боль…
Много лет спустя Пастухов, по секрету, на рыбной ловле, рассказал мне об этом
факте, а потом подтвердил его мне известный в свое время картежник Н. В. Попов, близко знавший почти всех членов шайки «червонных валетов», с которыми якшался, и добавил
ряд подробностей, неизвестных даже Пастухову.
Таким образом, совершенно ясным становится значение художнической деятельности в
ряду других отправлений общественной жизни: образы, созданные художником, собирая в себе, как в фокусе,
факты действительной жизни, весьма много способствуют составлению и распространению между людьми правильных понятий о вещах.
Просто
ряд обусловленных
фактов.