Было, конечно, профессиональное нищенство, но «босяка» не было в нынешнем смысле, и диким представилось бы нам, искавшим также идеалов, возводить алкоголиков, контрабандистов, простых воришек или бездомных бродяг в
особый класс носителей социальной правды!
Публика была скромная, много девушек, без куафюр, в просто причесанных волосах и темных кашемировых платьях, молодые люди в черных парах, студенты университета и академии, но не мало и пожилых, даже старых мужчин, с седыми бородами, лысых, худых и толстых, с фигурами и выражением лица писателей, художников и
особого класса посетителей публичных чтений и торжеств, существующего в Петербурге.
Она попадала на свою любимую зарубку. Муж мог бы давно получить какое-нибудь звание, дающее ей, как светской даме, полный ход всюду. Положим, она и теперь особа"третьего класса"и может являться на больших балах и выходах; но все-таки она чиновница, а не дама, принадлежащая к
особому классу, имеющему доступ всюду и приезд"за кавалергардов".
Неточные совпадения
Бунт кончился; невежество было подавлено, и на место его водворено просвещение. Через полчаса Бородавкин, обремененный добычей, въезжал с триумфом в город, влача за собой множество пленников и заложников. И так как в числе их оказались некоторые военачальники и другие первых трех
классов особы, то он приказал обращаться с ними ласково (выколов, однако, для верности, глаза), а прочих сослать на каторгу.
Няни в России были совсем
особым социальным слоем, выходящим из сложившихся социальных
классов.
Сквозь автоматическую оболочку порой, однако, прорывается что-то из другой жизни. Он любит рассказывать о прошлом. В каждом
классе есть
особый мастер, умеющий заводить Лемпи, как часовщик заводит часы. Стоит тронуть какую-то пружину, — старик откладывает скучный журнал, маленькие глазки загораются масленистым мерцанием, и начинаются бесконечные рассказы…
Я чувствовал себя кругом виноватым — и за то, что был не в
классе, и за то, что находился в таком неуказанном месте, поэтому молчал и, опустив голову, являл в своей
особе самое трогательное выражение раскаяния.
— Да, к генералу, — отвечал не вдруг Калинович, еще не знавший, что в Петербурге и статских
особ четвертого
класса зовут генералами.