Неточные совпадения
И еще сильнее я почувствовал эту его
грусть, когда через несколько дней, по телефонному вызову Антона Павловича, пришел к нему проститься. Он уезжал в Москву, радостно укладывался,
говорил о предстоящей встрече
с женою, Ольгой Леонардовной Книппер, о милой Москве. О Москве он
говорил, как школьник о родном городе, куда едет на каникулы; а на лбу лежала темная тень обреченности. Как врач, он понимал, что дела его очень плохи.
Неточные совпадения
— Да, это не шутка, — сказал Степан Аркадьич,
с грустью вглядываясь в эти оживленные, материнские глаза, теперь уж не ребячьи, не вполне уже невинные. И, хотя он и обещал Алексею Александровичу не
говорить про Анну, он не вытерпел.
Тоска любви Татьяну гонит, // И в сад идет она
грустить, // И вдруг недвижны очи клонит, // И лень ей далее ступить. // Приподнялася грудь, ланиты // Мгновенным пламенем покрыты, // Дыханье замерло в устах, // И в слухе шум, и блеск в очах… // Настанет ночь; луна обходит // Дозором дальный свод небес, // И соловей во мгле древес // Напевы звучные заводит. // Татьяна в темноте не спит // И тихо
с няней
говорит:
«Молодые люди до этого не охотники», — твердил он ей (нечего
говорить, каков был в тот день обед: Тимофеич собственною персоной скакал на утренней заре за какою-то особенною черкасскою говядиной; староста ездил в другую сторону за налимами, ершами и раками; за одни грибы бабы получили сорок две копейки медью); но глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не одну преданность и нежность: в них виднелась и
грусть, смешанная
с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор.
Климу стало неловко. От выпитой водки и странных стихов дьякона он вдруг почувствовал прилив
грусти: прозрачная и легкая, как синий воздух солнечного дня поздней осени, она, не отягощая, вызывала желание
говорить всем приятные слова. Он и
говорил, стоя
с рюмкой в руках против дьякона, который, согнувшись, смотрел под ноги ему.
— Я здесь
с утра до вечера, а нередко и ночую; в доме у меня — пустовато, да и
грусти много, —
говорила Марина тоном старого доверчивого друга, но Самгин, помня, какой грубой, напористой была она, — не верил ей.